Ограбление раскопало в Малыше щедрый пласт уныния. Не найдя в себе достаточно извращённости, базисной для текущего головнякового преступления, он устремился к обрыву. С видом печальным и мерзким, как маринованный инопланетянин, он шептал, что даст медаль тому, кто сможет разжать стальную хватку его жизни. Кори, укравшая восемьдесят тысяч баксов из счётчика в пылу ограбления, предлагала ему свой билет. Она всё равно отругала бы его в своих профессиональных возможностях незнакомки.
— Ты удивишься, какой мрачной могу я быть, — сказала она. — Но ты, господи боже, выглядишь как желчная рыба. Это неправильно.
— Почему, мисс, что не так?
— Нравственно неправильно. Какой бы дерьмошторм мотивов ни затащил тебя сюда, лучше бы он сумел тебя и вытащить.
— Окольное мышление — это способ окружить что-нибудь, — сказал он голосом, лишённым выразительности.
— Что? Ты что, псих? Маньяк? Ты не в курсе, что снаружи этого кукольного борделя полна улица копами? Говори чётко, сукин сын.
Она рявкнула на Данте.
— Эй, благородный!
Но Данте читал книгу и не ответил ей. Что же это за ограбление?
Малыш проглотил Кому Плюс и почти неслышно объявил точку зрения, что гибель человечества коренится в эволюционном тупике, который заставляет щёчки задницы делиться надвое, как амёбу под микроскопом.
— Каждые сто тысяч лет, мисс. Сперва одна ягодица, теперь две, через несколько лет четыре, потом восемь, шестнадцать, и так далее. И ты понимаешь, к чему это приведёт. Неуклюжие, вялые кучи теста.
Кори тяжело задышала. Снаружи доносилось эхо войны. Этот парень Дэнни выглядел загипнотизированным, как малолетка за Сегой. Их окружали надувные ублюдки. Она не была какой-то виртуальной куклой, но это и не было виртуальным ограблением, так что уровень опасности равнялся семейству Стивенсов[2]. Придётся ей принимать командование.
— Малыш. Если мы с тобой выберемся отсюда, будем счастливы, как щенки в коляске мотоцикла. Открою тебе тайну. — И она закатала штанину, открыв пристёгнутый к лодыжке Хитачи 20 калибра, один из бесчисленных неотслеживаемых одноразовых пистолетов, взятых на вооружение со времён Преступного Билла. — Жизнь — это геология предусмотрительности. Твой дружок по колени ушёл в себя. Ты грабил банк не подумав? Что, если все начнут так делать?
Малыш решил, что согласен с доводами — именно поэтому он не стал врачом. Что, если все станут врачами? Кто будет водить автобусы? Он обнаружил, что как-то незаметно увлёкся. Он почувствовал тайное уважение к её ноге, пистолету и розовому болеутоляющему её рта.
Увидев драку в баре, Загрузка Джонс вызвал копов и был арестован за помехи правосудию. Крошечный пузырёк преступления, он раздулся в шутовство. Скоро он уже продавал других людей науке и хлопал пожирателей огня по спине, чтобы они глотали и взрывались. Теперь он сидел в воплебудке в конце выдающейся карьеры, и коп объяснял: «Джонс, ты наделал делов — Шеф до сих пор верит, что есть пушка, которую ты можешь настроить против ниггеров».
Ослеплённые тупой посредственностью, копы были воодушевлены и благодарны за то, что в обработку попал мелкий парень, по их стандартам странный и умный. Загрузка улыбался в защиту их грубого ликования. Они сорвали его плащ и выпустили буран идентификационных карт. Загрузка зарылся в них, вопя, что одна из них настоящая. Выразительный мужик, носящий своё невежество как символ чести, занялся им в серьёзном допросе с бутановой горелкой. Загрузка подвергся хирургической дтаке с поразительной устойчивостью, безжалостно вдыхая и выдыхая, несмотря на самоотверженные усилия окружающих. Упавший духом от несгибаемой честности Загрузки, хирург спросил его про Молот и надрезал его болторезкой. Загрузка не предложил ничего, кроме жидкостей. Кровь вытекала большими мощными струями — способ природы сказать тебе, что ты истекаешь кровью. Потолочные вентиляторы вертелись. Загрузка чувствовал себя отдельным нервом.
— Весь мир любит халтуру, — сказал хирург, — но в его случае мы сделаем исключение. — Он нанёс по черепу Загрузки удар, превратившего в личный планетарий.
Ослепляюще бессвязный, Загрузка начал извергать конфетти зловещих утверждений. В его челюсти есть устройство — хотя его личность живёт в сети, он предпочёл обезопасить мясную версию, шрамы, все дела. Хирург косоглазо посмотрел на своих коллег и посверлил пальцем висок. В результате недопонимания один из них вышел и вернулся с перфоратором и целеустремлённым выражением.