Когда Подследственный протянул руку, пушка, упаковавшая другую его руку, капельку опустилась. Спектр выстрелил, и пулемёт Подследственного тут же разлетелся вдребезги.
Роза неслась мимо салонов пирсинга мозгового ствола, безвкусных иглобаров и просмолённых кровью остовов машин — неоновые вывески мерцали и жужжали, как гремучие змеи. Возбуждённая гневом, она разглядывала детали, проходя с подкожной интенсивностью. Микроволновый пистолет в руке жил своей жизнью.
Проталкиваясь через толпу на Прыжке, она чувствовала себя странно — накрывали личностные патчи Загрузки? Может, приближался рассвет? — как многие, Роза инвертировала систему сна, так что день стал ночью, а ночь — днем.
Она остановилась перед фасадом некогда круглосуточного оружейного магазина Брута Паркера, а теперь торгового центра сверлильных фетишей. Притворяясь, что разглядывает 20-мм утяжелённую дробилку, она смотрела на тёмное отражение человека, застывшего в потоке толпы позади неё. Фигура быстро протолкнулась вперёд, и она повернулась, стреляя из пистолета — на длинной настройке заряд прошёл сквозь толпу, не причинив вреда, и взорвался внутри телесклада на той стороне улицы. Она дёрнулась поменять частоту, но в лампотрубки шагнул Энтропийный Малыш, выбил пистолет у неё из руки и шепнул «Привет».
2. Пыхтящий кубинским
Пыхтящий кубинским амортом за столом и тем похожий на паровоз, Хастлер Миз гнездился в подоночьем подвале. На стене за его спиной висел изодранный плакат разверзшейся головы Кеннеди со слоганом «ШАРИКИ УБИВАЮТ». Миз увлёкся убийственной игрой, когда осознал, что отъём жизни изображается абсолютно приемлемым. Он ушёл из армии с кукольно-лаконичной философией и облегчённым пулемётом М60.
Миз размышлял, отправлять ли разведчика на веселуху стрелков, когда какой-то человек вломился в комнату, пятная пол кровью, словно чёрной тенью. Части его тела почернели и дымились, как кратеры вулкана. Он потащился к столу, а Миз прекратил натягивать кубинский — единственная уступка удивлению. Человек обрушился на стул напротив.
— Мистер Миз, меня зовут Тредвел Подследственный.
— Похоже, этим всё сказано.
— Я хочу нанять вас, мистер Миз, — сказал Подследственный, скрежеща дыханием. — Моя собственная эффективность сейчас на спаде.
— Не говорите. Кто цель?
— Мистер Данте Хинтон Локоть. Вот фотография. Он, вероятно, вооружён и, возможно, ранен.
— Мощно. Конечно, мне есть кого послать. Пульсо-заборник. Бесчеловечность святого. Зовут Брут Паркер. Средоточие подлинного фашизма. Раньше держал оружейный магазин. Наполовину ублюдок, наполовину ублюдок. — Миз взорвался громким, гогочущим хохотом. — Единственный из тех, кого я знаю, кто способен застрелить человека по ту сторону двери-вертушки.
— По своим причинам, — с усилием продолжил Подследственный, — я хочу, чтобы Локтя полностью стёрли. Никаких останков, мистер Миз, — такое условие.
Миз откинулся в кресле, нахмурившись:
— На доппельгангеров у нас особый тариф, мистер Подследственный.
Глаза того, зажмуренные от боли, распахнулись во всю ширь.
— Конечно, я о них знаю. Пару раз в году мы валим очередного — самый охраняемый секрет в этом городе. Нет таких хвостов, которые я не мог бы подчистить. Они параноидальны, неуверены, знают, что не на своём месте. Излишек в реальности. Пока не завалишь правильного.
— Мистер Миз, я ужасно спешу. — Подследственный накренился на стуле, за его спиной отражение накренилось в озере крови. Он потянулся к своему обожжённому плащу. — Моя карточка.
Миз взял смарт-карту и провёл через машину.
— Ещё минуточку. Умм… Где в последний раз видели цель?
— Улица… Цапли.
— Ещё минуточку, — повторил Миз, уставившись на машину.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабыми «шлёп» капающей жидкости. Наконец машина зажужжала.
— Мы в деле. — Миз оторвал чек и положил перед Подслественным, протягивая ручку. — Подпишитесь, где галочка.
Подследственный, иссушенный колоссальным усилием видеть дальше ресниц, направил остатки жизненной энергии в руку. Он стиснул ручку в кулаке и, используя её как уголёк, попытался вспомнить собственную подпись… Коряво нацарапал придуманное имя, потом уронил ручку.
— Вот ваша карточка, — сказал Миз, — а вот квитанция.
Но Подслественный не взял ни то, ни другое. Через мгновение Миз потянулся к телефону.