Полынья была достаточно большой для нашего корабля. Вода была тихая, и, хотя лед вокруг находился в движении, он не задевал лодку. В то время как Лайон и его помощник брали пробы грунта, я посадил на резиновую надувную шлюпку нашего фотографа, чтобы он занялся фотографированием. Это всплытие подтверждало, что атомные подводные лодки могут сравнительно безопасно действовать в этой пустынной местности, Проведя два полезных часа в отдаленном и уединенном озере во льдах, мы погрузились и через два дня, пройдя больше двухсот миль, возвратились к кромке пакового льда и опять установили связь с подводной лодкой «Триггер». Затем мы начали переход в Англию в подводном положении.
Совещание в Белом доме
В учении «Страйкбэк» и в последовавших маневрах с английскими противолодочными силами «Наутилус» действовал очень эффективно и «потопил» много кораблей. Возможности подводной лодки «Наутилус» произвели потрясающее впечатление на английских моряков.
Во второй половине октября мы взяли курс на запад, и к концу месяца «Наутилус» снова пришел в Нью-Лондон. Вскоре после прибытия я вылетел в Вашингтон для отчета об участии в учении «Страйкбэк» и о нашем полярном походе. Доклад об исследовании льда и рекомендации по дальнейшим исследованиям были составлены; у меня создалось такое убеждение, что при наличии усовершенствованного навигационного оборудования, в том числе компасов, атомная подводная лодка могла бы легко достигнуть Северного полюса.
Я покинул Пентагон с чувством разочарования, так как казалось, что не смог убедить командование в важности похода, совершенного «Наутилусом». Когда я медленно спускался со ступенек главного входа, я увидел военно-морского адъютанта президента капитана 2 ранга Орана, с которым случайно познакомился шесть месяцев назад. Мы обменялись рукопожатиями, и я кратко рассказал ему о плавании «Наутилуса» подо льдом и о том, что мы были в ста восьмидесяти милях от Северного полюса. Оран очень заинтересовался деталями похода и спросил, не смогу ли я зайти на следующий день в его кабинет в Белом доме, не говоря никому об этом. Конечно, я ответил положительно.
На другой день я дал Орану полный отчет о походе. Затем он задал мне вопрос:
— Как вы полагаете, смог бы «Наутилус» совершить кругосветное плавание в подводном положении?
— Если нам будет дано время и ядерное топливо, то несомненно сможет, — ответили.
Очень скоро наши взоры обратились к висевшей в кабинете огромной карте мира. Мы говорили о плавании подводной лодки «Наутилус» вокруг земного шара разными подводными путями и о возможности перехода из одного океана в другой через Северный полюс под паковыми льдами. Чем больше мы размышляли над последним вариантом, тем больше он нас интриговал.
Откровенно говоря, в начале обсуждения этой темы я думал о кругосветном плавании как о чем-то отдаленном, возможном лишь года через два-три. В моем официальном отчете о походе 1957 года я предложил скромную цель: осуществить еще одно подводное арктическое исследование. Ввиду связанных с этим опасностей и безразличия некоторых кругов к нашему походу 1957 года, мне не приходило в голову, что можно получить официальную поддержку идеи перехода из Тихого в Атлантический океан, а на воображение и энтузиазм Белого дома и авторитет адмирала Бэрка и его аппарата я не рассчитывал. Оран предупредил меня о строжайшей секретности и спросил, могу ли я возвратиться приблизительно через неделю, чтобы сделать доклад всему его отделу в Белом доме о нашем походе 1957 года.
— Все, что вы прикажете, сэр, — ответил я.
Затем я отправился в Нью-Лондон, чтобы снова присоединиться к экипажу подводной лодки. Через неделю после этого я вновь был в Вашингтоне. На докладе присутствовало около тридцати работников Белого дома, включая Адамса и Хэгерти.
Хэгерти задал вопрос, который был поставлен мне раньше Ораном и который, я уверен, занимал многие умы:
— Может ли ваша подводная лодка совершить кругосветное плавание в подводном положении?
— Да, сэр, — ответил я снова. — Это зависит от возможности располагать необходимым временем и ядерным топливом.
Хотя ничего не было сказано официально или неофициально, тем не менее я ушел с совещания с убеждением, что Белый дом проявил более чем обычный интерес к подводной лодке «Наутилус» и к ее полярному походу. Я прошел с Ораном обратно в его кабинет, и там около часа мы опять обсуждали возможность будущего трансполярного перехода, согласившись с тем, что самым важным моментом всякого кругосветного плавания будет переход из Тихого в Атлантический океан под ледовым покровом через Северный полюс.