Несколько обескураженный, я приказал изменить курс «Наутилуса». Мы шли на юг, затем на восток, наконец, на север и снова зашли в тупик. Когда туман рассеялся, мы заметили, что на горизонте с запада был виден толстый лед. Море на севере и востоке было чистым. Увеличив скорость хода до пятнадцати узлов и идя на северо-восток, я продолжал изучать лед, лежавший к западу от нас.
Часть льда была почти черного цвета. Очевидно, это был припай, образовавшийся вблизи берега и унесший с него грязь. Некоторые глыбы неправильной формы достигали высоты двенадцать метров. Это означало, что их подводная часть могла достигать тридцати шести метров. Не стоит говорить о том, что у меня не было желания быть зажатым между этим черным льдом и морским дном. Подобных приключений у нас было достаточно во время первого похода.
Радисты настойчиво прослушивали эфир в надежде принять какое-нибудь сообщение для «Наутилуса». Наконец они получили из Пирл-Харбора долгожданный прогноз ледовой обстановки, не оправдавший наших ожиданий. Летчики попали в низкий туман, не рассеивавшийся в течение всего полета, и потому могли сообщить очень мало. Мы продолжали медленно двигаться вдоль кромки пакового льда, отыскивая большие глубины, но неизменно оказывались в тупике. В конце концов я сказал Дженксу:
— Это невозможно. Повернем на восток и попытаемся пройти по впадине у мыса Барроу.
Медленно и осторожно мы повернули на юго-запад, огибая границу пакового льда и направляясь к мысу Барроу. Поскольку мы находились вблизи берега, над которым летало множество военных самолетов, включая и наши, производившие разведку льда, я приказал вести усиленное наблюдение. Подводная лодка без бортовых опознавательных номеров в этих водах могла вызвать повышенный интерес и полностью скомпрометировать секретность перехода.
В полдень мы обнаружили радиолокатором самолет и погрузились, чтобы нас не увидели. Гидроакустики немедленно доложили о странных и непонятных шумах. Нас окружало стадо моржей. По мере того как мы продвигались к югу, они следовали за нами по пятам, удивляясь, что за чудовище потревожило их покой.
«Наутилус» продвигался очень медленно. На нашем пути то и дело появлялись гонимые северным ветром ледяные поля, которые вынуждали нас часто менять курс. Однажды мы оказались в ловушке между двумя такими полями и, пытаясь пробиться к чистой воде, снова были вынуждены предпринять утомительный обратный переход. В этот же вечер, позднее, мы опять оказались среди мелко битого льда, где нас настиг быстро распространяющийся туман. На корабле царило мрачное настроение. Я приказал всплыть на поверхность, с тем чтобы «Наутилус» мог идти малым ходом, не подвергая опасности перископ.
Докладывали о незначительных повреждениях механизмов. Особенно неприятным было то обстоятельство, что засорилось устройство для удаления отходов с камбуза и отсеков подводной лодки — мусоропровод, представляющий собой шахту, выведенную через днище корабля за борт. Устройство действует подобно торпедному аппарату. В нем имеется внутренняя и наружная крышки. Когда закрыта наружная крышка, предотвращающая допуск морской воды, внутренняя крышка может быть открыта. Мешки с отбросами укладывают в шахту, затем закрывают внутреннюю крышку, открывают наружную, и все это выталкивается водой, нагнетаемой водяным насосом в верхнюю часть шахты. Так как лодка легко может быть затоплена через эту шахту, она снабжена системой блокировки, которая препятствует одновременному открыванию внутренней и наружной крышек. На лодке было сто шестнадцать человек, каждый принимал пищу три раза в день, поэтому отбросов было очень много. Я приказал командиру дивизиона живучести принять необходимые меры для ремонта устройства.
Ремонтная партия вошла в отсек, состоящий из столового кубрика, каюты для отдыха главных старшин и офицерской кают-компании, закрыла всю вентиляцию и задраила двери, сделав отсек абсолютно герметичным. Затем, используя аварийную воздушную систему, увеличили давление внутри отсека настолько, что оно превысило забортное и исключило возможность проникновения морской воды внутрь подводной лодки при открытых крышках мусоропровода. Блокировку мусоропровода разобрали и скоро обнаружили причину неисправности: два мешка отбросов застряли у наружной крышки. Для обеспечения правильной эксплуатации мусоропровода во время нашего полярного похода была назначена специальная группа. Отбросы удалялись раз в день под наблюдением начальника хозяйственной части и выделенного старшины.