Ветер промолчал.
– А где Мильшальм, где Рося, где Ирби и Ани? – неожиданно пронзило холодом Эрну, она прошептала, словно боясь услышать ответ ветра.
– Мы все решили помочь Мильшальму, помочь в борьбе против Джона Раста, аватара лорда Наля, потому что Мильшальм волновался за жизнь своих человеческих родственников, оказавшихся в заложниках. Он поставил земные человеческие законы и правила выше своего истинного предназначения, выше той миссии, которую подарил нам Отец. Мильшальм хотел спасти миллионы, пожертвовав тысячами, но жизнь уникальна, и среди той тысячи оказалось много ключевых вариантов. Равновесие нарушено. Смотри, как сейчас кричат от боли и непонимания гальгуры и дайнего, рольмийцы и шаны, все нарийцы, сгорая в огне…Та же боль, то же непонимание своей участи, было бы у расы людей, если бы мы выбрали противоположный вариант развития событий…
Эрна сжалась от боли и неприятия этих слов. Она буквально прижалась к крыше побитой высотки, и накрыла свою голову руками.
– Не-е-т! Я не хочу дальше это слушать! Я не могу верить этим словам! Не хочу! Не буду! – и Эрна прокричала, пробивая слезами глухую стену боли в своём сердце.
– Как ты не понимаешь? – и она подняла свои заплаканные глаза вверх: – Что происходит со Вселенной после взрыва? Ты помнишь?
– Любой взрыв устраняет прежнюю жизненную форму и во Вселенной зарождается новая жизнь, – задумчиво ответил Эфир и воздушные потоки ненадолго приутихли.
– Нет. Не помнишь. Нет никакого зарождения новой жизни. На пустое место приходят новые расы, как когда-то мы. Не будет зарождения. Будет новое пришествие, или новое порабощение, в зависимости от того, кто решит прийти. Это не победа добра. Это самый печальный и глупый проигрыш на свете, во всех возможных вариантах событий! – возразила Эрна, и решительно стёрла слёзы рукой.
– Нет! Я не принимаю постапокалиптическое будущее! Были уже здесь миллиарды лет назад! Знаем! Проходили! Мне нужно увидеть причину, я хочу видеть причину, – закричала в никуда Эрна и резко вскочила на ноги: – Я хочу знать, почему Мильшальм снова провёл Тень в наши планы!
Эрна в исступлении огляделась: перед глазами открылась панорама горящего города, падающего вниз, исчезающего в прошлом. И вдруг взгляд застрял на огромной, освещённой неоновым светом комнате, выполненной в неоклассическом стальном стиле, с белыми квадратными диванами, стальной оснасткой по стенам, и камином, наполненном звёздной энергией вместо привычного огня.
Эрна быстро оглянулась назад – там за стеклом была панорама города…мирно сияющего звёздным светом под глубоко-фиолетовым небом. По ту сторону окна мелькали шатлы, по парящим дорогам перемещались нарийцы, – город был цел.
– Я здесь ни одна? – насторожилась Эрна и ещё раз внимательно осмотрела комнату, полуразвернувшись, и не отрывая своей руки от окна (словно боялась потерять связь с тем городом). Её взгляд напрягся и она, наконец, заметила лёгкие, размытые золотые тени, то есть ломаные и перетекающие линии золотой энергии, которые со временем стали собираться в силуэты, а затем в образы, становясь всё чётче, пока Эрна не вошла в эту реальность и до неё донёсся разговор.
– Нам надо о многом поговорить, дорогой, – сказала Эрна, безучастно глядя в окно, откуда открывался вид на миллионы огней поглощенного тьмой города.
Они с Тхэгеном находились род крышей ночного неба, в небоскрёбе, тесно толпившимся рядом с другими такими же соседями, стремящимися вверх, но с холодным безучастным светом своих стальных глаз.
Эрна из той реальности стояла у окна, грустно опустив плечи и неловко подрагивая, казалось, от холода, но в комнате датчик показывал нормальную для человека температуру. Разговор предстоял нелёгкий и она это прекрасно понимала. Куда подавалась ее естественная внутренняя сила? А где теперь тот счастливый, согревающий своим теплом, свет ее глаз? Почему она теперь внутренне боялась искренне улыбнуться, отчего ей приходилось обдумывать каждый свой шаг? Что случилось с этим миром?
– Что-то случилось, любимая? – забеспокоился Тхэген, подходя к ней и почему-то нерешительно остановившись в шаге за ее спиной.
Он никак не мог понять эти дни, что её гнетёт. Ему так хотелось её обнять, как он делал это раньше, но что-то не пускало, сдерживало его сердце. Тхэгён винил в этом Эрну, хоть и стыдится себе в этом прямо признаться.
Эрна дрогнула. Опять он ничего не видит, не чувствует, как изменились вокруг внешние потоки энергии, как они ощетинились, целясь своими ледяными иглами прямо в неё. В место этого он видел перед глазами миллионы жителей своего родного города, саму только мысль, что он сможет им помочь. Он видел возможность спасения миллионов, не замечая, как совсем рядом гибнет его любимый человек. Зря она уступила ему тогда, не надо было идти к кронпринцу Борею. Теперь они в самом центре его нарийского дворца. И здесь становилось все теснее.