Она развернулась в его сторону и вопросительно глянула на Тхэгёна, слегка пошатываясь на своих босых ногах.
– Подожди! Куда ты в таком виде пойдёшь! Я тебя подвезу, – сказал он, подбегая к ней и хватая за руку.
Рося даже не успела толком ничего и сказать, как Тхэгён быстро развернул её и потащил к своей машине. Рося только едва поспевала за ним.
– Я ведь даже не знаю твоего имени, – упрямо притормозила Рося, пытаясь остановить его: – Да стой же ты!
– Тхэгён. Меня зовут Тхэгён, – остановился он, разворачиваясь к ней, но руки своей не отпустил: – И раз ты уже заговорила об имени, то скажи мне своё, птица!
– Рося. И не называй меня птицей! – попыталась возмутиться она, но у неё это плохо получилось. На него она, почему-то, не могла злиться. Загадка!
– Хорошо, птица! – ответил ей Тхэгён: – Но тебе надо к врачу.
– Зачем? – ужаснулась Рося.
– Как зачем. Да у тебя ноги все израненные! – возмутился Тхэгён, указывая ей на ноги: – Это шаны сделали?
– В смысле? – ничего не поняла Рося: – Какие ноги, мои что ли?
– Какая проницательность! – возразил Тхэгён, требуя от неё наконец собраться с мыслями и оценить ситуацию.
Рося посмотрела на ноги.
– Всё нормально. Они совсем не изранены, – и она подозрительно глянула на Тхэгёна.
– Подожди! Ничего не понимаю. Ведь вот же… – и он напряжённо потёр шею: – Может, это из астрала выбило. Но нет. Так не должно быть. Я с ним хорошо работаю.
Пока он рассуждал, Рося растеряно глянула вниз. Ведь и правда! Если подумать, она же сама помнила, как ей ноги раздирали гиены. Если всё это было действительностью… А шаны оказались настоящими! Значит, возможно, он прав.
– Тхэгён! – начала она: – А может такое быть, что мне просто отвели глаза?
Тхэгён остановился и внимательно посмотрел на неё.
– Может такое быть, что на меня напали призрачные гиены, а раны от них стали невидимыми для меня? – продолжала говорить Рося, и от этих слов ей становилось страшно, словно на подсознательном уровне она уже знала ответ.
– Это возможно. Но действие такой иллюзии ограничено, поскольку она внедряется в сознание жертвы. Ты так и шлёпала по улице, что никто даже не заметил твоих ран? – усомнился Тхэгён.
– Ну, – замялась Рося: – Я по улице не шлёпала. Меня дядя привёз к этим вот, чер… шанам. А до этого я ничего не помню, то есть не помню, как меня из квартиры забирали.
У Тхэгёна глаза на лоб полезли от подобного рассказа.
– Что, значит, тебя забрали?! И как твой дядя в здравом уме мог отдать тебя шанам? Ты вообще уверена, что это твой дядя был, а не один из них? – насторожился Тхэгён.
Рося запнулась.
– Уверена ли я? Уже не знаю, – она посмотрела своими напуганными влажными глазами на Тхэгёна: – Так что же мне теперь делать?
Тхэгён тяжело вздохнул, понимая, что эта девушка полностью и безоговорочно вписывается в его безумную жизнь.
– Ты говорила о гиенах? – твёрдо спросил он: – у них была коричневая слюна?
Росю передёрнуло от этих слов и в памяти живо воскресли их вой и истерический смех.
Тхэгён всё понял и без её объяснений.
– Понятно. Это они. Может, это как-то связано с тем, что ты ничего не видишь. Для чего их используют, не знаю. Но заметил, что они могут не только переходить из физической формы в энергетическую, но и заниматься астральным шутовством: чёрное выставлять белым, а белое чёрным. Это шутовство могло быть направлено только против того, кто входил в астрал. И если ты каким-то образом связана энергетически с тем, кто входил, то его заблуждение могло перекинуться и на тебя.
Рося пошатнулась от этих слов, и её стало уводить в сторону. Ничего не понимая, она взглянула на свои ноги: они стали ныть, и хотелось просто упасть. Что, в принципе, она и стала делать. Тхэгён быстро подхватил её, удерживая за талию, и в этот момент он мог поклясться, что почувствовал рядом присутствие Эрны. Затем он увидел лёгкое золотистое свечение у Роси на ногах.
– Рося, прости, но тебе лучше сесть в машину, – спокойно сказал Тхэгён, почти прошептав ей на ухо (она же обвалилась на него) и аккуратно усадил её на переднее сиденье.
– Ну, вот что это? И опять со мной, – обречённо вздохнула Рося и расстроено опустила голову: – Прости, что всё это наблюдаешь. У меня сегодня крайне паршивый день.
– Когда же всё это закончится, – прошептала она, и на её глаза набежали слёзы.
Тхэгёну стало не по себе. Ну, кому понравится, когда на его глазах плачут. Ведь слёзы – это искренние слова души. И когда такое случается, порой не знаешь, как поступить, чтобы ненароком не натоптать в этом храме и не причинить ещё больше боли.