– Догадку?
– Я оформил как догадку. Хотя ректор мне звонил десять минут назад и открытым текстом намекал, что готов принять молодое дарование хоть сейчас в отдельную группу таких же вундеркиндов. Уровень первого курса Анджей с лихвой уже перекрывает.
Степан Львович слегка поморщился:
– Это не те ли дарования, которые целиком и полностью затем на службы работают?
– Они, родимые. Так что я посоветовал искать неограненные алмазы в других местах. А свои специалисты и нам пригодятся… Но в кого вырастет это чудо, когда к совершеннолетию дело дойдет – я даже спрогнозировать не могу. Два редчайших таланта в одном человеке – невообразимая редкость. И мы его чуть не угробили. Хорошо еще, что наши кудесники обещают за две недели на ноги поставить и все постэффекты инцидента снять. Гимназию я уже предупредил.
А обсуждаемый молодой человек тем временем лежал в кровати и мрачно размышлял о крайне неприятном «звоночке», который прозвучал сегодня. Он, отлично подготовленный боевик, не смог за пару секунд полностью укрыться и прихватить с собой ценного специалиста. Старик умудрился словить пару осколков. Но одно дело – считать себя самым-самым, а совсем другое в реальной ситуации почувствовать, как тело не справляется с поставленной задачей. И не критичная травма неожиданно отдается в разных местах, явно намекая: хозяин, твое время потихоньку подходит к концу. Все, что было можно, ты уже почти использовал. Резервы на исходе. То проклятое отравление все же доконало тебя. Время уже пошло не на годы, а на месяцы. Не будешь шевелиться – так и вовсе циферблат пойдет часы и минуты отсчитывать.
И это означает лишь одно. Ему придется торопиться не для того, чтобы выполнить просьбу приора. Нет, ему нужно максимально быстро вычислять будущее вместилище для души. Потому как это тело начинает рассыпаться.
Токио сиял огнями рекламы. Толпы прохожих на улицах, поток машин на многоярусных эстакадах. И вездесущие туристы, для которых уже давно соорудили гламурные маршруты по наиболее прилизанным и стилизованным под старину достопримечательностям. После того, как почти половина префектур в приказном порядке закрыла границы для гайдзинов, правительству пришлось пойти на долгие и муторные переговоры. Теперь «понаехавшим» разрешали ходить и смотреть лишь то, что отдали на растерзание многомиллионной толпе потребителей лубочных картинок. Настоящую же Японию оставили для коренного населения, которое в силу затяжного кризиса окончательно выставило с островов и корейцев, и других временно заглянувших на огонек. Теперь абсолютно монолитное общество жило по своим правилам, изображая трафаретные улыбки в обслуживающих туристических сервисах для получения валюты. Корпорации с их доходами – это одно, а средний и мелкий бизнес получал до трети годового оборота именно с чужаков. Поэтому терпели, водили бесконечные группы по разрекламированным маршрутам и при любой возможности старались проводить международные конференции, где ценник на проживание давно уже не выдерживал никакой критики. Но налет эксклюзивности и некой элитарности до сих пор работал. Поэтому каждое десятое азиатское шоу проводилось или в многочисленных ультра-современных центрах в Токио, либо в пригородах столицы. Остальные значимые события брал на себя Китай или прочие молодые азиатские страны-драконы.
Учитывая успехи медицины, которые были достигнуты в Японии, никто не удивлялся возрождению популяций редких животных или появлению новых клонированных линий с добавлением тех или иных полезных свойств. Вот и на специальную декоративную мохнатую породу лошадей слетелись полюбоваться со всего мира многочисленные ценители прекрасного и эксперты. Одним из них был Толлуман-бате, бывший шаман, а теперь ведущий селекционер и ветеринар по Ямальской губернии и ее окрестностям. Сразу после вселения в гостиницу, он оставил вещи и пошел поужинать. Завтра выставка открывалась с раннего утра, поэтому нужно было обязательно хорошенько отдохнуть после перелета.
В ресторане почти все столики были заняты, поэтому официант с извинениями предложил постояльцу место рядом с другим бизнесменом, который уже почти закончил трапезничать. Двое мужчин вежливо улыбнулись друг другу, но после пары бокалов легкого вина завязалась непринужденная беседа, которая продлилась почти час. Вкусный ужин, ненавязчивая музыка, случайный знакомый, которому можно чуть-чуть раскрыть душу, не вдаваясь в настоящие детали своей жизни. Одним словом, на утро Толлуман-бате почти и не помнил вчерашнее застолье. Осталось лишь ощущение, что в целом он неплохо провел вечер.