Чем больше Кресислав об этом думал, тем больше было ему непонятно. Китаец, мастер боевых искусств, владеющий магическими способностями — и попался? Очень странно. Такие, как он, могут незамеченными пройти через толпу, пользоваться магическими силами, выдержать бой без оружия с любым количеством противников, а с оружием так вообще творить чудеса. И — сдался? Ну тут может быть только один вариант. Это Охотник, охотник за магами. Самый лучший вариант — не надо выслеживать цель, проникать через все уровни защиты, искать подходы — достаточно сдаться, и цель к тебе придет сама. Да еще и заботливо выложит перед тобой в качестве улик нужные инструменты. А там уже играет роль мастерство — или цель убивает тебя, или ты убиваешь ее и спокойно уходишь от не ожидавших такой прыти охраны, чтобы потом спокойно под чужой личиной пересечь границу и залечь на дно до следующего раза.
Только вот Ли просчитался. Да и силенки, пожалуй, переоценил. Никто ему ничего предъявлять не будет. А на тот маловероятный случай, если он окажется сильнее волхва есть…
— Готов? — спросил стоящий у двери Козьма.
— Готов, — вздохнул Кресислав.
— Пошли, — Козьма открыл дверь.
Не сговариваясь, одновременно, оба волхва нанесли сильный астральный удар, вызвав возмущение высших сфер. Ли скорчился на стуле, пристегнутый наручниками, а вот его охранникам пришлось несладко — оба валялись в отключке, закатив глаза, а из их носов тянулись кровавые дорожки, все-таки досталось рикошетом от защиты китайца.
Да, китаец оказался непростой — напряженности его ауры мог позавидовать волхв выше среднего. Кресислав с Козьмой переглянулись. Волхв подошел к китайцу и деформировал Поселенный Пузырь так, чтобы парализовать тело, которое так и обмякло на стуле, удерживаемое лишь стальными браслетами.
— Кладем его на стол, — скомандовал Козьма, и они с Кресиславом за руки за ноги переместили тело со стула на обшарпанную когда-то лаковую столешницу старого письменного стола, оставшегося здесь от какого-то прошлого хозяина.
Кресислав дал лежащему несколько пощечин, от которых безвольно лежащая голова аж мотанулась по столешнице.
— Ну что, поговорим? — спросил волхв на путунхуа.
Китаец никак не прореагировал на Кресислава, лишь лежал, бешено вращая белками глаз.
— Не хочет, — сказал Козьма. — Может, ханьский попробовать?
Тело китайца внезапно начало подниматься, опираясь на руки, голова безвольно свисала под неестественным углом.
— Ах ты, б…дь, гвор! — выдохнул Козьма, заметив, как в Поселенном Пузыре в районе стогны Ярло возник и растет пузырь, наливающийся чернотой и превращающийся в Косму, похожую на клубок спутанных волос.
Козьма резко выхватил ритуальный нож, с лезвием, покрытым рунами, и воткнул его в Косму. В астрале раздался вопль, похожий на крик дикого животного и теперь тело окончательно рухнуло на стол, а Поселенный Пузырь погас.
— Мертв, — констатировал Кресислав. — Окончательно. Интересно, кто ему поставил западок?
— Не знаю, — глухо ответил Козьма. — Но кто-то сильный, из Древних Богов. Я такое уже видел. Китаец был всего-навсего носителем, боевой платформой. Дрыгоножество и рукомашество высокого уровня, на большее адепт не способен. А вот если им управляло то, что сидело в западке — боюсь даже предположить, на что оно способно. И кто его туда поставил.
— Ну и как мы объясним все это графу?
— Старшему? Да никак. Вошли в тот момент, когда китаец ударил по конвоирам, кинулся на нас, получил ножом под дых, и благополучно издох, как и полагает любому человеку. Помоги, кстати, скинуть его со стола, а то натечет, потом объясняться, какого черта мы с ним на столе делали. А вот младшему надо обязательно все объяснить, чувствую, однажды это может прийти по его душу.
— Да, Козьма, пожалуй, ты прав, — потер лоб Кресислав. Может и прийти. Один раз уже приходило. Только не факт, что оно.
Я пахал, долго и упорно. Две недели, оставшиеся до экзамена, пролетели как один большой напряженный день. Но обделенным я себя не чувствовал — с Лизкой мы встречались частенько, и слава богу, на это время волхвы оставили меня в покое, видимо, поняли, что мне сейчас не до всех этих жреческих заморочек. Так что мое сиятельство кайфовало — подъем, сампо до обеда и пару часов после, Лизок на пару часиков для приятного общения и чтобы не отстать от жизни, и опять сампо до двенадцати ночи. Перелопатил я конкретно всю школьную программу за седьмой класс, причем в основном уделял внимание не столько окологуманитарным наукам типа биологии — что там они могли на уровне седьмого класса, кроме пестиков, тычинок и почему сколько волка не корми, а у ишака все равно длиннее, дать? Наш конек — точные науки. А если учесть, что всю программу за седьмой класс мы сдавали еще тогда, как претенденты на те самые пресловутые школьные игры, все было номально, логично и стандартно. Никакой запарки, рутинное выполнение плана.