Он уже и забыл об этой мелочи, пока на пороге кабинета не появился начальник ИАЦ Градов, как всегда собственной персоной, когда дело было важным.
— Что у тебя, Сергей?
— Да вот, «Мозаика» сработала и выдала кое-что интересное.
— Что именно?
— Три криминальных происшествия, которые наш ИИ связал хвостами.
— Какие?
— Первое — ограбление в музее этнографии. Двое убитых, почищен запасник с южноамериканскими артефактами доколумбовой эпохи.
— Ну это дело наших мусоров, пусть роют. При чем тут служба безопасности?
— Далее. Похищен профессор Ардатьев, один из крупнейших в мире специалистов-историков и этнографов по Южной Америке.
— Уже интереснее, — заинтересовался граф, вертя в пальцах карандаш. — Хотя тоже это дело яйцелопов, но под нашим контролем, похищение — имперское преступление.
— И третье. Ограблена графиня Изварина. И опять похищена коллекция…
— Дай угадаю, южноамериканских артефактов доколумбовой эпохи?
— В точку, Ваше Сиятельство.
— То есть кому-то понадобились артефакты и эксперт по ним настолько, что они без раздумий идут на мокруху и похищение?
— Именно.
— Но все это уголовка, Сергей, чистейшая уголовка. Пусть полиция занимается, я позвоню и лично начальнику полицейского департамента хвост накручу.
— Тут «Мозаика» и сработала. И выдала несколько фактов. Во-первых, работали профессионалы высокого класса, не просто криминал. Во-вторых, была отмечена активность некоторых граждан Колумбии и Перу на территории РИ. И в-третьих, сегодня ночью из Санкт-Петербурга вылетел «Гольфстрим» с беспосадочным перелетом до Боготы, как указано в флайт-листе. Машина сопоставила все это, пометила как звенья одной цепи и выдала как потенциальную угрозу государственной безопасности, а это уже наша работа.
— Наройте все по этим делам. И передавайте в следственный отдел. Пусть открывают дело, я распоряжусь.
— Есть, Ваше Сиятельство!
Педро Гонсалес, коммерсант средней руки, торговец сельскохозяйственной химией и удобрениями — а что, для региона в котором выращивают потребную для всего мира зелень, а также используют аммиачную селитру по другому назначению, прибыльное дело — вытер потный лоб, входя в «Эль Фабулосо», бар для своих. «Сказочный» бар мог обернуться как страшной сказкой, так и сказкой со счастливым концом — зависело от слушателя и отношения к нему рассказчиков. Мордовороты на входе с оттопыренными чем-то твердым пиджаками лишь приветливо кивнули Гонсалесу — здесь он был своим, а своих здесь не трогали, не воровали у них бумажники и кредитки, не били морды до и после, а если обслуживали девочки, то только проверенные без блохи и заразы. Сегодня у него была одна из деловых встреч с оптовым покупателем удобрений, у которого была профессиональная мозоль на указательном пальце правой руки, зататуированного вдоль и поперек. И поэтому он не захотел идти на открытую террасу с прекрасным видом на бидонвили Боготы, а углубился в зал, к тому столику, который держали для постоянных клиентов.
— Пару «Агилей», Карменсита, — бросил он подлетевшей официантке (подрабатывающей вечером другим ремеслом). — И пусть никто не беспокоит, ну ты поняла.
— Хорошо, сеньор! — сверкнула прелестная метисочка улыбкой в шестьдесят четыре зуба, и ушла, кокетливо покачивая бедрами, лишь наполовину прикрытыми микроюбочкой. Ведь знает, чертовка, что я смотрю ей вслед, подумал Педро. Надо будет наведаться к ней вечерком и устроить пару часов латиноамериканской страсти.
— Мое почтение, сеньор Гонсалес, — за столик плюхнулся человек, которого он и ждал.
— И вам не хворать.
Вмиг обернувшаяся Карменсита принесла пару запотевших банок ледяного местного пива. Стервятник на этикетке, казалось, плакал — по стенкам медленно ползли капли, увеличиваясь в размерах.
— Итак? — задал вопрос собеседник.
— Ну вы сразу к делу переходите, — упрекнул его Гонсалес. — Сначала холодного пивка.
Он открыл банку, издавшую хлопок, и отхлебнул глоток ледяного лагера.
— Ваше здоровье! Вот что мне нужно знать…
Беседа вышла короткой, в результате чего собеседник стал богаче на аж пятьсот долларов САСШ — хорошая сумма для нищей страны — а Гонсалес получил заверения о любви, дружбе и преданности от одного из местных революционеров. Его интересовала информация о недавно приземлившимся самолете, из-за которого местные устроили такой шум. Бой, говорят, был долгий и яростный. А интересовало его все — местные революционеры не ладят с картелями, они, как и все революционеры во всех странах больные на голову, и если уж что-то себе втемяшат, то пиши пропало. Из Центра поступило задание узнать, что за картель использовал этот самолет, персоналии, груз, места посадки — словом, все что можно узнать в местной мутной криминальной среде. Вот только Центр очень сильно ошибся, подписав резиденту смертный приговор.