В отличие от других музейных котов Васька был на привилегированном положении, не кладеный, и иногда в свои положенные месяцы гона отбивал свою территорию у других претендентов на пушистых дамочек, которых в Питере было пруд пруди еще со времен Петра, когда грызуны иногда ставили город на грань вымирания. И тогда коты брали все в свои нет, не руки, зубы.
Васька потерся об ногу охранника, словно бы соглашаясь с ним. И вдруг неожиданно ощетинился, изогнулся дугой, зашипел, и с дурным мявом унесся по коридору.
Да что такое? Охранник правой рукой, еще ощущавшей поглаживание мохнатой холки, положил руку на клапан кобуры, в которой лежал старенький «Наган», помнивший еще времена Николая Второго. Призраки Ваське померещились? На большом экране монитора видеонаблюдения все шестнадцать квадратиков с изображением были чистыми, ни на одном не мелькал красный контур движущегося объекта.
За рукоять револьвера он взяться не успел. Неизвестно откуда сбоку, из-за колонны выступила человеческая фигура во всем черном, хлопнул выстрел, приглушенный супрессором, и охранник умер, так и не успев ничего понять.
Черный человек поймал ногой весело прыгающую и звенящую по мраморному полу гильзу, поднял ее и сунул в карман. Пусть теперь гадают, из чего стреляли — мягкая безоболочечная пуля не лучший образец для криминалистической экспертизы.
Черный обыскал охранника, нашел ключи от сейфа и позвенев кольцом, зашел ему за спину. Там, метрах в десяти справа была дверь в дежурку, в которой и коротали ночи охранники между сменами. Сменщик явно дрыхнет и смотрит десятый сон. Но все равно надо быть осторожнее — вдруг тому вдруг водички попить захочется, или в туалет потянет…
Черный неслышными шагами прошел до двери, посмотрел, не пробивается ли в щель между полотном и полом свет. Нет, свет выключен. Черный надел очки ночного видения, и нажал на кнопку. Мир тотчас же из темного и серого стал ярким и зеленым — старые любимые армейские очки его не подводили никогда. Черный побрызгал на петли вэдэшкой, затем аккуратно, по миллиметру, открыл дверь.
Сменщик охранника спал на диване, посапывая и похрапывая. Черный подошел к нему. Стрелять — много чести, есть способ проще, которому он выучился, служа на Ближнем Востоке. Он достал остро заточенный автоматный шомпол, примерился к голове спящего и толчком вогнал стальную спицу тому в ухо. Охранник захрипел, забился в конвульсиях и затих. Черный вытащил шомпол и, улыбнувшись себе, вытер его о форменную куртку охранника.
Теперь путь был свободен. Черный человек откинул на лоб окуляры очков, затем, нашарив выключатель, включил свет, недовольно поморщившись — неяркая лампа, висевшая под потолком дежурки, больно резанула по привыкшим к темноте глазам.
Черный подошел к сейфу, подобрал ключ из висевших на кольце и со скрежетом повернул его в замке. Да, купленная информация была правдивой — здесь, в опечатанных металлических ящиках, в которых обычно хранят деньги кассиры, лежали нужные ему ключи. Вполне естественно, что ключи от запасников висят не в ключнице на стене, к которой есть доступ у любой уборщицы, здесь все-таки подотчетные материальные ценности.
Черный вынимал ящики один за другим и осторожно клал на пол. Вот и искомый ящик с надписью «Южная Америка. Инки». Черный поставил ящик на стол и вскрыл простейший замок. Внутри ожидаемо оказались ключи с номерами складов и карточка доступа.
Черный сгреб все ключи в карман, поставил пустой ящик на пол, и вышел из комнаты. Порядок он наводить не собирался, все равно убийство охранников само по себе самый весомый признак взлома. А вот теперь восстановить в памяти план здания, и идти прямиком на нужный склад. Все равно лежащие в запасниках артефакты ученым были не нужны, для них это были безделушки. Для него — тоже, но вот его наниматели мало того, что предлагали большие деньги и даже перевели на его счет ощутимый задаток, аж тряслись, когда описывали то, что ему нужно выкрасть отсюда. Черный человек пожал плечами. Выкрасть — так выкрасть, только вот кража была не совсем его профиль. Но работы сейчас по профилю не было, а вот этот заказ подвернулся вовремя. И он его выполнит, в очередной раз подтвердив свою репутацию.
Профессор Императорской Санкт-Петербургской академии наук Ардатьев был одним из светил, занимавшихся древними исчезнувшими цивилизациями доколумбовой Америки. Все, абсолютно все, проходило через него — от отчетов экспедиций до артефактов, приходивших ему на экспертизу. Знание множества языков и диалектов помогало ему как в расшифровке древних текстов различных южноамериканских цивилизаций, так и в поле, на местах экспедиций и раскопов. Плох тот ученый, который только и делает, что сидит в кабинете и глотает пыль с артефактов тысячелетней давности! Нет, Иван Сергеевич был не таким и в свои семьдесят восемь лет как время от времени выезжал в экспедиции, так и потом добивал оппонентов на ученом совете, в пух и прах разнося ту или иную статью или диссертацию. Старею, с грустью подумал Ардатьев. А смена? А смены нет. Есть несколько подающих надежды не особо молодых ученых, но вот именно — только подающих. Надо поискать среди студентов, но вот в чем проблема — никому из них это было не надо. Корпеть и портить зрение, зарабатывая неизбежный сколиоз, артроз и прочие болячки, изредка выезжая в какую-нибудь Колумбию, Эквадор или Перу? Тут нужен энтузиазм и любовь к работе. Нужно, словом, родиться ученым, а не отбыв срок в вузе устроиться на обычную гражданскую службу и заняться делами, далекими от науки и тем более от этнографии.