Я успел их выпихнуть из наполняющегося водой салона, а сам уже выныривал из него, задержав дыхание. Фуух! Сумки на шнуре за собой, сам к берегу… Я быстро скатал мокрую одежду, сунул ее в пакет, и переоделся в сухое — не хватало мне еще пневмонию здесь получить. А вот позаботиться о здоровье стоило — ударная доза левомицетина еще никому не повредила после купания в таком мутняке. Оставалось только молиться, что мне не попал в рот какой-нибудь гепатит, вечный спутник грязных речушек, в которые гадят все подряд от самого истока.
Я вздохнул, поправил сумки, и двинулся в поисках шоссе и средств передвижения. А то пешком я идти не подписывался.
— Вот снимки со спутника. Похоже, Лос Зетос взялись за старое, — агент УБН Хуарес положил снимки на стол специального агента Мюррея, исполняющего обязанности начальника отделения управления по борьбе с наркотиками Сан-Антонио.
Мюррей посмотрел на раскадровку, и выбрал увеличенный снимок, на котором были видны тепловые сигнатуры машины и самолета.
— Странные какие-то. Оставили машину в прериях, а сами улетели на самолете? Они же должны быть в курсе, что мы отслеживаем такие вещи.
— Ну может что-то не учли, или сильно спешили, — пожал плечами Хуарес.
— А где пункт назначения?
— А вот это-то и странно. На следующем витке спутник снял вот это. Вон здесь, — ноготь агента отчеркнул какую-то речушку. — Самолет ушел под воду, видно только уже остывшую тепловую сигнатуру.
— Малонаселенный район, что тут удивительного, — Мюррей откинулся на спинку стула.
— Да, но тогда бы он сел на землю — тут под контролем Лос Зетас полно тайных аэродромов. Да и не особо тайных — на своей земле они прятаться не любят.
— Хорошо, — Мюррей постучал торцом карандаша по столу. — Твои предложения?
— Надо съездить туда, и посмотреть, что за машина и почему там ее оставили. Может поставить там засаду.
— Засаду? Кому ты там засадить собрался? Или у тебя есть расписание рейсов «Кокейн Эйр»? — хмыкнул Мюррей. — Хрен его знает, когда господа наркобароны изволят вернуться. А хоть спутников у них и нет, с высоты полета своего паршивого самолетика они прекрасно все увидят. Так что это голяк.
— Ну что, оставим это просто так? — уперся Хуарес.
— Почему? Бери Стефа, и дуйте туда. Посмотрите, что это за машина, и либо пригоните ее, либо выведете из строя, чтобы мулы помучались, пытаясь вылезти из этой задницы мира.
— Ладно. Завтра отправимся…
— Почему завтра? Сейчас. Ничего страшного, к вечеру обернетесь. Все равно сверхурочных я вам не дам. Твоя идея, и твоя переработка.
В это время Мирски обрадовали — «Калейдоскоп» проанализировал данные с дорожных камер, и наконец нашел более или менее четкий снимок не только Монкура за рулем машины, но и саму машину и регистрационный номер, зарегистрирована на Монти Пайтона — а он с юмором, подумал Мирски. Ну понятно, что адрес можно было проверить только для очистки совести, и скорее всего, по нему будет какой-нибудь общественный сортир. А вот машину надо вбить в розыск по всем агентствам. Повесить «наиболее разыскиваем» и «особо опасен», пусть знают, с кем имеют дело.
По данным «Калейдоскопа» машина выехала из ЭлЭй, и помчалась на восток. Что ему там понадобилось? Последний раз дорожная камера зафиксировала ее в Техасе, а дальше машина пропала с радаров.
Мирски крякнул. Ну тут ее можно отыскать только по чистой случайности. Никто не будет прочесывать прерию в надежде обнаружить искомое, это даже не иголка в стоге сена, скорее песчинка в пустыне. Ладно, главное подать в розыск, а там посмотрим.
Мирски позвонили уже тогда, когда он собирался уже покинуть офис, и только-только он потянулся к вешалке. Зазвонил телефон.
Мирски с недовольным возгласом подошел обратно к своему столу, сидя за которым изо дня в день он зарабатывал себе ожирение, геморрой и пенсию. Приемная? Он снял трубку, и нажал на кнопку.
— Что там, Луиза?
— Звонят из отделения УБН в Сан-Антонио, сэр.
— Соединяй, — с недовольной гримасой сказал Мирски.
— Господин директор Мирски? Специальный агент Моррей, Сан-Антонио.
— Зравствуйте, специальный агент Мюррей! — полное наименование должности должно было показать, как директор относится к смежникам, которые звонят после конца рабочего дня, и мешают директору доехать до дома или бара и пропустить пару шотов хорошего скотча — Мирски терпеть не мог бурбон, эту национальную самогонку. — Вы были указаны в контактах по операции «Синее Стекло».