Пых-дзынь! В руке человека кашлянул пистолет с большой черной трубой глушителя. Ксяолян упала на Вэя, заливая того кровью.
— А-а-а! — заорал господин Вэй, но его вопль был прерван второй пулей, ударившей ему в лоб.
Стрелок вошел в комнату, неслышно ступая, затем подошел к кровати, и глушителем повернул голову Вэя. Все нормально, правки не требуется.
Также неслышно ступая, стрелок обошел дом и прихватил ноутбук и смартфон хозяина. В сейф он не полез, только сделал видимость, что его пытались вскрыть, покоцав ломиком — все равно возиться с ним долго, а отдача нулевая, ну максимум список именных счетов и переписанные банкноты. В конце концов, ему и так хорошо заплатили за эту работу.
Осталось только нанести завершающий штришок. Стрелок прошел на кухню, достал припасенную свечу, зажег ее и поставил за порогом. Осмотрев плиту, он открыл духовку и включил газ — в этих моделях газконтроля в ней не было. Пусть считают, что это было неудачное ограбление, а обозленный грабитель решил в конце взорвать дом, истинных мотивов они никогда не узнают. Под шипение газа стрелок вышел из комнаты, и вышел из дома тем же путем, что и пришел — через входную дверь.
Пройдя пару кварталов от дома, Нобу Кабаяси спрятался за мусорные баки, распугав недовольно визжащих крыс, и сняв комбинезон, умял его в заплечную сумку. Все, работа сделана, деньги отработаны. Все-таки прав был дед, с некоторыми русскими работать можно. Особенно с Драбицыным.
Мсье Дюбуа вышел из салона машины, опираясь на руку охранника, открывшего дверь. Обернувшись, взял из салона увесистый атташе-кейс — кто сказал, что бумага ничего не весит? Весит, и еще как много… Если ее много. Как в этом кейсе, в котором было ровно миллион евро наличными. Охранник принял кейс и замкнул на запястье стальное кольцо наручников, приковав себя к кейсу, реализовав таким образом поговорку «только через мой труп».
Погода в Парпже, как и в его пригороде Дефансе, этом парижском Манхеттене, была по-зимнему мерзкой. Переваливаясь с плюса на минус, с вечно моросящим зимним дождем или срывающимся снегом, таявшим, не долетая до земли и превращаясь в тот же дождь — удовольствие ниже среднего.
Дюбуа, задрав голову, посмотрел на две башни «Сосьете Женераль», в которых отражалась вся эта депресивная зимняя хмарь.
— За мной, — скомандовал он охране. И они пошли к башням — спереди сам Дюбуа, за ним охранник с кейсом, и замыкал процессию охранник со свободными руками, но с оттопыренной полой пиджака, готовый к любым неожиданностям… кроме, пожалуй, вот этой.
Из банка выбежала красивая француженка в распахнутом пальто.
— Анри! Анри! Подождите! — она махала документами, зажатыми в руке. Неожиданно раздался хруст треснувшего каблука, и девушка упала в паре метров от Дюбуа, больно приложившись ногой. Бумаги рассыпались по тротуару.
Дюбуа, как истинный французский джентльмен старой закалки бросился к девушке, порываясь ей помочь.
— Вы не ушиблись, милочка? — склонился над девушкой Дюбуа, подавая ей руку.
— Все в порядке, месье, — сказала красавица с истинно парижским акцентом. Но непроизвольно вырвавшаяся гримаса показала, что не все так радужно.
— Куда же вы так торопились, мадемуазель? — Дюбуа поднял ее за руку.
— Наш уважаемый клиент забыл документы, — девушка нагнулась, и подобрала с тротуара испачканные листки. — Ну вот, придется теперь все перепечатывать…
— Ничего, милочка, все образуется, — улыбнулся Дюбуа, и продолжил свой путь. Его проблемы персонала не волновали, у него есть дела и поважнее, как например положить в ячейку деньги для этого странного русского, который, впрочем, обогатил и его.
Если бы Дюбуа обернулся, то увидел бы, что девушка некоторое время постояла, постоянно морщась, потом внезапно махнула рукой, поймав такси.
Дюбуа вошел в банк, отметив, как предупредительно подскочил к нему менеджер, и только хотел что-то сказать, как вдруг грудь сжало словно раскаленным стальным обручем, а дышать стало невозможно. У Дюбуа все померкло в глазах, и он, рухнув на мраморный пол, забился в конвульсиях.
А девушка, выйдя из такси, перед тем, как поймать другое, выкинула в решетку водостока неприметное колечко с микроскопическим шипом, смазанным одним из тех составов, которые применяет не только русская, но и другие разведки мира, и который не обнаруживается при токсикологической экспертизе. Но зато дает полную картину обширного инфаркта, не оставляя жертве шансов выжить.
В эти несколько дней произошло много несчастных случаев и ДТП со смертельным исходом не только в Париже и Шанхае, но и других азиатских и европейских крупных городах, а также в РИ и САСШ. Ничего странного — случаи они и есть случаи, на то они и случаются, такое вот неудачное стечение обстоятельств. И в статистику они вполне великолепно укладывались — для нее два-три десятка человек даже статистическую погрешность не нарушали. И никто и никогда не мог бы связать их между собой, кроме одного человека, на чьей доске висела схема зависимостей. И несколько десятков ключевых фигур, на которых опирались кланы Радзиловского и его сторонников, выбыли из игры, нарушая прохождение товарных и финансовых потоков, ломая установленные и налаженные схемы. А в организации тайной войны Драбицын со товарищи толк знали.