Ноймайер собрал свои сумки — ночевать он здесь явно не собирался.
- Уезжаете, герр Ноймайер? — спросила его хозяйка пансиона, когда он спустился вниз.
- Да, фрау Майя, — Ноймайер положил на стойку ключи от комнаты с большим брелоком.
- Жаль. Остались бы хоть на пару дней.
- Дела, фрау Майя, дела.
- Дела — это святое. Ну заезжайте к нам, когда у вас не будет дел. Будем всегда рады, — улыбнулась ему хозяйка.
- Обязательно.
Фрау Майя проследила, как Ноймайер вышел на улицу, и сняла трубку старомодного телефона.
Ноймайер уже почти выехал на автобан, как вдруг раздался хлопок, и машину повело влево. Вот черт, такая неприятность…
Он вышел из машины, и склонился над колесом. Чувство опасности взвыло слишком поздно, и успев почувствовать сильный удар по затылку, Ноймайер потерял сознание.
…Пробуждение было неприятным.
- Ну-ну, просыпаемся, герр Ноймайер, или как вас там на самом деле! — почувствовав хлесткие удары по щекам, он открыл глаза. Что за черт!
Он висел голый, растянутый на цепях, прибитых к полу и потолку в позе святого Андрея. Дернувшись пару раз, он понял, что освободиться не удастся. А перед ним стоял человек в козлиных шкурах и рогатой маске. На заднем плане за всем этим наблюдало человек десять с размалеванными лицами, живописно одетых в стиле готов, среди которых Ноймайер с удивлением увидел и хозяйку пансиона фрау Майю.
- Мы не любим сильно назойливых туристов, или тех, кто выдает себя за них, — местный ряженый черт взял с разложенных на полу его вещей фотокамеру, и начал просматривать снимки. — Хорошие кадры, видна рука мастера. И самое главное, дом снят во всех ракурсах.
Рогатый вновь положил камеру на пол.
- Кто вы, герр Ноймайер? Журналист, полицейский, или просто слишком любопытный тип? Который на свою беду уж очень интересовался моим домом?
Клаус молчал.
- Молчите? Ну хорошо, молчите и дальше, — рогатый нагнулся, и взял с пола набор хирургических инструментов. — Сейчас вы все скажете.
- Мне нечего сказать, — обронил Ноймайер. — Я турист, и меня найдет полиция, а потом и вас.
- Полиция? Вы уверены?
Один из раскрашенных сзади шутливо отдал честь.
- По данным полиции вы выехали из Саксе, а сейчас ваша машина благополучно въехала в Хемниц, и теперь уже на стоянке. То есть вас никто не будет искать, и тем более здесь. Итак, у вас есть что сказать? — рогатый поиграл скальпелем в тусклом свете лампы, подвешенной к потолку. — Последний шанс уйти быстро. Мы просто принесем вас в жертву, и все. Или?
Клаус молчал. Он проиграл, и знал это.
- Ну как хотите, — пожал рогатый плечами, и подошел к Ноймайеру.
- Ваша Светлость, разрешите? — Градов с флешкой в руках стоял в дверях кабинета Драбицына.
- Ну ты уже зашел, Сергей. Заходи, что уж там. Что у тебя? — устало потер глаза, уже болевшие от монитора, граф.
- Интересное видео появилось сегодня в даркнете, — полковник протянул Драбицыну флешку.
- Ну посмотрим, — граф вставил накопитель, и щелкнул мышкой.
- Звук лучше отключить, — посоветовал Градов.
Драбицын покосился на Градова, но громкость уменьшил.
На экране был виден интерьер какой-то хозяйственной постройки и распятый на цепях человек. Ракурс был сзади, поэтому лица его палача было не видно, только полностью закрывающая голову шлем-маска с рогами.
Распятого человека резали заживо. Палач умело орудовал скальпелем, медленно превращая дергающееся человеческое тело в наглядное пособие для анатомического театра. Драбицын промотал видео вперед, минут на двадцать.
- А теперь мы принесем жертву Ему, Рогатому Богу! — громко провозгласил палач.
В кадре появилась бензопила. Палач дернул стартер и визг мотора огласил сарай, перебивая громкое скандирование стоящей сзади толпы — «Ба-фо-мет! Ба-фо-мет!».
Палач провел бензопилой, и под дикий крик отрезанные ноги несчастного упали на расстеленную на полу полиэтиленовую пленку. Несчастный испустил дух, и палач, не торопясь, отпилил ему голову, упавшую вниз со стуком. Затем мастерски доделал расчленение тела, отпилив по очереди руки, причем последнюю уже с висящего на одной цепи тулова. Палач отложил бензопилу, и поднял за волосы голову бедняги, под торжествуюший ор и аплодисменты.
- Так будет со всеми врагами Рогатого Бога! — палач ткнул отрезанной головой в камеру. — Во славу Бафомета!
Видео кончилось.
Драбицыну стало нехорошо. Ну ладно, погибнуть от пули или ножа, но подвергнуться диким пыткам и потом быть распиленным? Страшная, мученическая смерть.