- Судя по шинели и форме под ней - да. Сапоги вот кожаные. Знаков различия не видно, но погоны могли просто снять.
Платонов осторожно распахнул шинель на груди покойного.
- Китель офицерский, это точно. Вот следы от наград, скорее всего. Это офицер царской армии, Федя.
- Понятно. - Задумчиво произнес егерь.- Только вот что, позвольте спросить, их благородие здесь делало, и как оно тут оказалось?
Федор обнаружил что-то на полу с другой стороны останков, наклонился и поднял очередной револьвер.
- Слушай, везет нам сегодня на оружие! Коллекцию, почитай, насобирали для твоего музея!
Потом внимательно посмотрел на череп покойника.
- Ба! Игорь, а золотопогонник наш... прости, Господи, душу его грешную... застрелился!
- Да, невеселая тут, мягко говоря, история приключилась. - Мрачно заключил историк, осторожно раскрывая сумку, лежащую на столе-валуне.
- Что это, профессор?
- Полевая сумка, или планшет, по-другому. Смотри - тут карта какая-то, фотографии..., тетрадь.... Знаешь что, дружище, давай-ка это все возьмем с собой. Тут мы все равно ничего не сможем прочитать, да и не откроешь эту тетрадку просто так - она может рассыпаться. Тут нужна специальная обработка нужными химикатами, и все такое, необходимое для подобных случаев. У себя в музее я смогу прочитать и тетрадь, и карту посмотреть и скопировать. Давай, пошли, а то нас молодежь уже заждалась!
Из подземелья выбрались без приключений.
Тайный проход тщательно закрыли, потайную дверь опять завалили мебелью.
Собрались в летней кухне у Федора уже поздним вечером. Марина накрыла на стол, даже бутылку водки выставила, но ни есть, ни пить мужикам особо не хотелось, несмотря на то, что они за весь день только позавтракали.
- Да-а-а, - тяжело вздохнул Алексей, - вылазка у нас получилась... впечатляющая! И наследство на ваше семейство свалилось, старик, еще то!
- Позвоню родителям, - хмуро высказал свое решение Матвей, - чтоб не ехали сюда. В подробности вдаваться не буду, а скажу, мол, так и так, делать тут нечего - не дом, а старая рухлядь. Кондратьичу скажу - пусть что хочет, то с ним и делает. Негоже живым людям на костях мертвых жить. Да и дом этот, и постройка его, сомнений нет, напрямую связаны с этой чертовой пещерой и всем тем, что в ней происходило.
- Я только об одном прошу тебя, Матвей: дать мне возможность детальней ее обследовать. Я потом своих спецов подтяну, из Березовска, и из Питера. Уверен - там можно "накопать" много интересного. Ну а на счет Навь Острова, надеюсь, все остается в силе?
На следующий день, с самого утра, Звягинцев повез Платонова с найденной полевой сумкой в райцентр, а Федор и Матвей остались готовить снаряжение для похода по болотам. Когда все было готово, егерь занялся домашними делами, а Матвей с Ларисой отправились прогуляться по деревне.
Платонов и Звягинцев заявились только к ночи. Усталые, но довольные.
- Чуем мы с Мотом, глядя на ваши светящиеся рожи, - начал Федор, - есть положительные результаты?
- Есть, - подтвердил Игорь, - прочитали мы тетрадку, почти всю прочитали. И не только тетрадку.... Только от того, что мы прочитали, у нас волосы дыбом встали! Вон, Леха не даст соврать!
- Точно, - кивнул Звягинцев, - не дам.
- Так рассказывайте же скорее! - Заелозил на стуле от нетерпения Матвей.
Платонов положил на стол папку на молнии, открыл, достал несколько стандартных листов с напечатанным текстом.
- Планшетку - полевую сумку, то есть, после некоторой обработки открыли без труда. Хорошая кожа, хорошо сохранилась, и хорошо сохранилось все то, что было внутри. А внутри были: несколько цветных карандашей, перочинный нож, увеличительное стекло, несколько восковых свечей, сверток с погонами штабс-капитана и двумя "Георгиевскими Крестами", тетрадка в клеенчатой обложке. Тетрадка была исписана мелким, но аккуратным и красивым, а поэтому легко читаемым почерком. Писали химическим карандашом. В общем, ребята в музее должным образом ее обработали, а мы с Лешкой у меня прочитали и перепечатали.
- Знали бы вы, мужики, кому эта тетрадка принадлежит! - С загадочным видом произнес Звягинцев.
- Погодите, молодой человек, не забегайте поперед батьки в пекло! - Погрозил пальцем Платонов.
- Ох, и отхватит сейчас этот батька, если и дальше мытарить будет! - Покачал головой Федор. - Говори!
- Вот же ведь, чуть сенсация не сорвалась! - Сокрушился профессор и покосился на Алексея. - А все из-за нетерпеливости молодого поколения! В общем, господа изыскатели, тетрадку эту исписал, ни кто иной, как... граф Левашов!
Платонов и Звягинцев, с хитрыми минами на лицах, наслаждались эффектом, который произвела на их друзей новость.
- Сам Левашов?! - С вытаращенными глазами переспросил егерь. - Это, каким же "Макаром"?!
- Он что, бессмертный?! - Добавил Матвей.
- Да нет, ребята, - поспешил разъяснить Игорь, - все как раз просто: записи принадлежат Сергею Константиновичу Левашову - потомку Михаила Константиновича, который является главным действующим лицом во всей этой истории. В общем, Сергей Константинович, чьи бренные останки мы нашли в пещере, приходится внуком самому старшему из сыновей Михаила Константиновича.
- То есть, правнуком самому Левашову.
- Соответственно. - Кивнул Платонов. - Так вот, несколько первых страниц тетради были заполнены скрупулезными списками, или - перечнями драгоценностей. Коротенькими - всего в несколько пунктов, и подлинней. Списков таких - восемь. В каждом - краткое описание, размер, или вес изделий. С датами и названиями населенных пунктов под каждым перечнем. Тут и царские золотые червонцы, и камни, и перстни, и подвески и.... Всего сто восемьдесят семь пунктов.
- Это что, списки кладов с сокровищами рода Левашовых?
- Мы тоже так подумали вначале, Матвей, но прочитав все остальные записи в тетради.... Короче, не будем ходить вокруг да около!
- Да что вы! - Хлопнул в ладоши Федор. - Как жаль! А мы с Мотом так хотели еще посидеть да погадать - что там написал, в своей тетрадке-то, этот золотопогонник! Версии всякие повыдвигать, предположения! А вы бы с Лехой, подсказывали нам, сирым: "тепло", "горячо", или "холодно", ехидно похихикивая между собой при этом!
- Ну, хватит, хватит тебе уже ёрничать. Читаю.
- Уж будьте так любезны, Игорь Палыч, соизвольте.
Платонов взял в руки стопку листов, оглядел присутствующих поверх нацепленных на самый кончик носа очков, и начал.
"Ну, вот и все, доживаю я свои последние часы на этом свете. Хотя "свет" в данной ситуации - совсем неуместное понятие, скорее даже смешное, ведь кругом непроглядная тьма, у которой маленький кусочек пространства отвоевала свечка. Когда-то, перед отправкой на фронт, кто-то из опытных фронтовиков советовал на передовой держать при себе пузырек с настойкой опиума, на случай тяжелого ранения.... Совет оказался очень кстати. Страха я не испытываю. Даже боли почти не чувствую, хотя сломанная нога в сапоге уже не помещалась, так что пришлось его снять.
Зачем я это все пишу?
В моей ситуации, если не разумно, то точно уж логично было бы прочесть молитву, попросить прощения у Всевышнего за великий грех и застрелиться, не растягивая "удовольствия" ожидания смерти. Все так, в конце концов, и произойдет, потому что помощи мне ждать уже неоткуда. Если бы каким-то чудом и удалось выбраться отсюда, то там - наверху, мне уже места не найти - на русской земле повсеместно хозяйничают невероятным образом победившие на всех фронтах большевики. Можно было бы за границу перебраться, как поступили многие мои товарищи, да, видно, теперь уже не судьба.
Под Тулой и в Подмосковье, на родовых кладбищах лежат дорогие мне люди, вся моя семья. Только вот последнему представителю этой, некогда большой и благополучной семьи, предстоит встретить свою смерть в полном одиночестве во мраке пещеры. Да, это страшное место. Надеюсь, мне удалось уничтожить то зло, которое я здесь обнаружил. Но если это не так.... Допускаю, что, когда-нибудь, какой-нибудь сумасшедший смельчак найдет эту подземную "красоту" и обнаружит мои бренные останки, а с ними и мои записи, прочитав которые, узнает....