- Дай сюда!
Неуловимым движением Федор выхватил у Лехи бутылку.
- Подставляйте кружки. - Как обычно, сухо скомандовал он. Крутанув крышку, егерь плеснул каждому грамм по пятьдесят золотистого цвета жидкости, а затем вернул бутылку опешившему Звягинцеву.
- Спрячь. И что б до завтрашнего вечера я ее не видел. А теперь всем спать! Дежурим по очереди, по полтора часа. Мот первый, Леха - второй. Потом профессура. Игорь, меня поднимешь в полчетвертого. Подъем в пять. Я, к тому времени, и костерок распалю, и водички для чая профильтрую. В шесть должны двинуть дальше. Как хотите, но в следующий раз мы должны заночевать на Навь Острове! Да, в случае чего - в первую очередь будить меня.
Матвей плеснул из котелка немного чая, немного подержал алюминиевую кружку над углями, и стал прихлебывать густой, душистый напиток вприкуску с куском рафинада. Несколько сухих веток, заброшенных в тлеющие угли, вдохнули в костерок порцию жизни, а пара веток лапника разогнали назойливых насекомых. Розовая полоска на западе угасала на глазах, а облака, которые до самого вечера свободно путешествовали по всему небосклону, сбились в плотную серую стаю, которую ленивый ветер медленно гнал куда-то на юг.
Разровняв палкой рубиновые угли, Матвей подбросил еще немного хвороста. Как только над костром весело заплясали рыжие язычки пламени, добавил и несколько еловых лап. На короткое время все вокруг погрузилось в темноту, а над кострищем поднялся столб густого, отдающего хвоей дыма. Вскоре, пробившись сквозь зеленые ветки, пламя с треском вырвалось вверх, осветив все вокруг и подняв к небу целый рой ярких искр. Проводив их взглядом, Поляков поднял глаза к небу и ахнул от увиденного: небо, от зенита до самого горизонта, было усеяно густой россыпью звезд, как будто искры не сгорали на лету, а, достигнув небесной сферы, продолжали гореть яркими веселыми огоньками.
Налюбовавшись вдоволь фантастической картиной звездного неба, Матвей допил чай и, посмотрев на часы, удивился тому, как быстро пролетело время. Пора было будить Звягинцева.
Растолкать сладко похрапывающего друга стоило Полякову немалых трудов.
- Давай, давай, Звягинцев, - приговаривал он шепотом, - успеешь еще надрыхнуться! Ты посмотри - ночь какая, какое небо!
Наконец Леха выполз из палатки, почесываясь и шумно зевая.
- Это же издевательство над моим молодым организмом, Мот! Лучше бы я был первым. Слушай, мне такой сон снился! А ты его так грубо прервал, словно варвар какой. Я ведь вьюноша в самом цвету, у меня гормоны знаешь, как играют!
- Ладно тебе, вьюноша, - усмехнулся Матвей, - не убивайся так. Принимай пост. Через полтора часа продолжишь смотреть свой сон.
- Ага. Скорее всего, шняга какая-нибудь сниться будет, по закону подлости, до самого утра. Ты это, дружище, покарауль еще минутку. Мне "до-ветру" надо. Дай-ка мне фонарь.
Звягинцев зашуршал кустами, а Матвей еще раз взглянул на великолепие звездного неба. Ему было даже жалко уходить от уютного костерка, подумал - а может еще посидеть, на радость Лехе....
Тут мысли Полякова прервал треск кустарника, как будто сквозь него продирался целый лось, а не Алексей.
- Мот! - Чуть ли не проорал Звягинцев. - Там кто-то есть!
- Тихо ты! - Зашипел на друга Матвей. - Сдурел? Разбудишь же всех!
- Так Федя же сам сказал: если что - будить его.
- И что там такое за "если что"?
- Там человек. - Заговорчески сообщил он уже полушепотом, озираясь на кусты, из которых вывалился мгновение назад.
- Какой человек, Леха? Ты что, вискарь свой добил втихаря?
- Какой человек, где ты его видел?
Друзья вздрогнули от неожиданности, так как даже не заметили, как появился егерь.
- Я по нужде отошел, вон туда, метров с десяток отсюда. Ну, стою, значит, фонарем подсвечиваю себе. А потом "мазнул" лучом подальше, в глубину болота. Вот как раз его и высветил.
- Пошли, покажешь.
Все втроем направились к месту, которое Алексей назначил "отхожим".
- Вот тут я стоял, а посветил вон туда. Видишь, две елочки одинаковые стоят? Там он и стоял.
- Как он выглядел?
- Ну, человек, как человек. В длинном плаще, на голове капюшон. Ростом.... Чуть ниже елочек.
- Так куда он делся?
- А я почем знаю, Федь! Как его увидел, естественно - струхнул, от неожиданности больше, а не от страха. Чуть фонарь не выронил. А когда опять посветил туда, уже никого не было, только елки слегка покачивались.
- Слушай, сынок, - егерь с подозрением посмотрел на парня, - ну-ка дыхни.
- Да вы заманали! - Искренне возмутился Леха и шумно "хакнул" Федору чуть ли не в самый нос.
- Похоже, что правду говорит. - Резюмировал тот, обратившись к Матвею.
- Так что будем делать?
- А вот что: вы, мальчики, идете на боковую, а я подежурю. Что-то не нравится мне этот ночной гость.
- Может, это охотник какой, или из ваших - егерь?
- Я же говорил, Леха - ни охотникам, ни егерям тут делать нечего! Это дикие, мало обследованные места. Единственное допускаю, что это какой ни будь очередной искатель приключений, то есть - приключений на свою задницу, в общем - придурок, которые тут, периодически пропадают, пополняя собой "веселую" компанию нашей болотной девочки.
- Так что же их здесь привлекает? Какого черта они сюда лезут?
- А ты думаешь, что легенда о Навь Острове одному тебе известна? Знаешь, какие подробности народная молва на нее навесила? По слухам, на этом легендарном клочке земли среди бескрайних болот и сокровища несметные, и источники с живой и мертвой водой, и даже ворота для перехода в иной мир!
- А вдруг это все - правда? - Задумчиво, и как то даже - мечтательно произнес Матвей.
- Детский сад! - Развел руками егерь. - Ты уже такой большой, Мот, а все в сказки веришь!
- Погоди, погоди, Федь, - заступился за друга Звягинцев, - а как же тайник, пещера, как же останки жертв, как же Левашов, в конце концов, и его записи?!
- Я тебе отвечу, Леха. Тайники в жилищах, в то время, да и сейчас тоже, устраивали и устраивают все, кому не лень. Просто в те времена подходили к этому делу более.... эстетичнее, что ли, с фантазиями всякими. Не то, что сейчас, в век продвинутых технологий: на потайной панельке кодик набрал, или, там, пальчик приложил, или глазик приставил - и все отодвинулось, отъехало и открылось. Пещера? А что пещера - наткнулись случайно, когда фундамент рыли! Ну, может этот, как его - Антип руку приложил: знал, что она существует, вот и сделал так, что дом поставили именно над входом в нее. Сектант он какой ни будь, понимаешь? Да еще с этими.... экстрасенсорными способностями. А в пещере той как раз что-то типа храма той фигне, которой он и иже с ним молились, да жертвы приносили. А с графом, с Левашовым, который тетрадку сказками исписал....
- Ну, почему, сразу - сказками, Федь? А вдруг все - правда?!
- Правда, Мот, конечно же - правда! - Категорически рубанул рукой воздух егерь. - Я лично в этом ничуть не сомневаюсь! Но эта правда, то есть все то, что описал штабс-капитан, прости, Господи, душу его грешную, была только в его голове, в его воображении, то бишь.
- Почему только в его голове?
- А потому! Он ведь сам писал, что для обезболивания применял что? Правильно - настойку опиума! Есть еще вопросы?!
Друзья застыли в недоумении, глядя друг на друга.
- Ну вот, - развел руками Алексей, - прямо как том анекдоте: "Тут появился Ржевский, и все опошлил".
- Слушай, Федь, - Матвей хитро взглянул на Федора, - помнишь, ты рассказывал, что как-то с Мариной и Лариской задержались в доме Макаровых, ну, когда еще Мария Силантьевна жива была, и остались ночевать?
- Было дело. И что?
- А вы тогда что пили?
- Точно! - Воспрял Звягинцев, поняв, к чему ведет друг. - Что-то пили, или курили! Причем в компании с Макаровой. Да еще, безобразники, ребенка к этому делу привлекли!