Чудовище, сидевшее на сплетенных дубах, не походило ни на человека, ни на птицу, но было и тем и другим. Ужасающая фигура, превосходившая размерами даже самого крупного богатыря, имела черно-серое оперение, которое, словно металл, отражало свет от искрящейся Смородины. Вытянутое человеческое лицо, отдаленно похожее на хазарское из-за узких глаз и темного оттенка кожи, скалилось. Желтые глаза поблескивали во тьме. Под сложенными широченными крыльями находились мощные когтистые руки, а вместо ног две птичьи лапы.
Грудь чудовища вздымалась от тяжелого дыхания. Оно переминалось с лапы на лапу, ближе прижимаясь к сплетению дубовых стволов, однако, как только путники подошли ближе, стражник поднял голову и вперил в них свои глаза, которые, словно две бусины, имели узкие трещины в виде зрачков. Они бегали взад-вперед по мосту.
Только подойдя ближе Ивор смог различить то, что поначалу принял за гонимую ветром дымку. То были души умерших, которые вереницей огибали сплетенные вместе дубы и шли через мост, на ту сторону, дабы обрести вечный покой. Существо пристально следило за ними, но в какой-то момент его глаза уставились на незваных гостей.
— Живые… Живым не место в этих краях.
Голос существа был тяжелым и скрипучим, будто не первый век оно сидело на этих деревьях. В мгновение крылья расправились, а спина выпрямилась, делая чудовище в два раза больше и заставляя ветки с хрустом прогнуться еще сильнее.
У Ивора сдавило легкие. Он никогда раньше не испытывал такого трепета, как сейчас. Даже Морена своим первым появлением вселяла скорее удивление, нежели подобные чувства. Она выглядела владычицей, в то время как охранник Калинова моста имел образ несущего неминуемую смерть.
Даже если она уже наступила.
Валькирия решительно сделала шаг вперед и выпрямила спину. Даже в столь давящей атмосфере и с ослабевшим телом она могла проявить свое достоинство и быть высокомерной. Ее голос прозвучал громко и четко, заставив глаза охранника удивленно расшириться.
— Кто ты такой? Представься! Мы гости в этих краях, а ты живешь тут давно. Несмотря на это, ты даже не удосужился сказать нам, где мы оказались!
— О! Впервые смертный разговаривает со мной в таком тоне, да еще и указывает, что делать. Обычно души проходят мимо в смиренном ужасе. Прошла не одна тысяча лет с тех пор, как я видел живого… или правильнее сказать бессмертного. Раз ты так жаждешь, много имен у меня, но когда-то давно мне дано было имя Соловей Одихмантьевич. Сейчас вы у входа в Навь, куда ведет этот Калинов мост. Что до вас, путники? Какое дело у живых может быть в мире почивших?
— Не очень-то и живые… — пробурчал Ивор, осматривая движущийся поток душ и борясь с холодком, бегающим по спине. — Нет у нас никаких дел в Нави и быть не может. Нам бы обратно в Явь. Случайно мы сюда забрели.
— АХАХАХА!!! — Соловей разразился свистящим хохотом, переходящим уже в знакомый им отвратительный и громкий звук, от которого все души задрожали, ускоряя свой полет. — Случайно забрели в мир мертвых? Вот это смех! Малец, случайно сюда никто не может забрести. Уж не знаю, как вы попали сюда живыми, но наружу вы уже не выберетесь. В Навь есть только вход, без какого-либо выхода.
Звездочка нахмурилась, оглядывая небо.
— Это не так. Каждая ветвь Мирового Древа, даже если не соединена с другими, то точно имеет выход к стволу, через который можно достичь любой из них, но проблема в том, что мы не сможем пройти этот путь с нынешними силами.
— Смертная хорошо осведомлена о мироустройстве. Но когда я говорю, что выхода нет, это не значит, что его не существует. Это значит лишь то, что никто и никогда не возвращается из Нави. Я множество тысячелетий охраняю проход к стволу Древа, с того момента, как Владычица приказала мне. Это мой дар и мое проклятье. Я устал томиться в этих местах, но все же горжусь своей службой и несу ее ответственно.
— Владычица? Ты говоришь о Морене? Мне приходилось встречаться с ней!
Звездочка незаметно вздрогнула, а Соловей оскалился.
— Не смеши! Таким как ты не дано ощутить на себе взор богини. Да и таким как я — тоже.
Чудовище задумчиво вскинуло взор ввысь, но тут же устремил глаза на юношу, который вынул что-то из кармана. Соловей резким взмахом крыльев поднял себя в воздух, и опустился прямо перед ним.
— Что ты скрываешь? Что за занятная вещица с такой сильной аурой?