Первоначальные финансовые цели были заявлены достаточно скромно: минимальная планка сборов в размере трех миллионов рублей за год, а максимальная пяти миллионов[179]. Антикоррупционный пафос расследований Навального оказался востребован отнюдь не беднейшими слоями российского общества, а скорее представителями экономически успешных, бюджетонезависимых групп. Сам Навальный объясняет этот феномен следующим образом: «Для человека, который получает условно 10 тысяч рублей в месяц, разговор о том, что кто-то украл миллиард — то же самое, что новость об образовании нового облака вокруг Сатурна. А для людей, которые сидят в корпорациях, это абсолютная реальность»[180].
«Прежде чем начать свою фандрайзинговую кампанию Навальный около двух лет вел работу по построению базы поддержки в социальных Интернет-сетях. Призыв к борьбе с коррупцией был обращен к уже сложившейся аудитории, — продолжают Гончаров и Елизаров. — Успех кампании Алексея Навального был обусловлен целым рядом фактором, среди которых необходимо упомянуть грамотное идеологическое позиционирование. Действительно, очень трудно что-либо возразить против идеи борьбы с коррупцией с помощью общественного контроля и защиты государственного бюджета от расхищения недобросовестными чиновниками. Трудно найти мотив, который обладал бы большим объединительным потенциалом, не ставя при этом единство участников под угрозу идеологических расхождений. Жертвовать деньги на борьбу с коррупцией — дело во всех отношениях благое и само по себе оппозиционным актом не является. Даже губернатор Пермского края Олег Чиркунов заявил в своём блоге о намерении перечислить гонорар за лекцию, прочитанную в Академии народного хозяйства, на проект Алексея Навального[181]. После этого заявления в сети появились шутки, что Медведев с Путиным тоже анонимно финансируют проект «РосПил», и два самых больших перевода, о которых речь шла выше, отправлены именно ими».
Главным результатом антикоррупционной, а затем и избирательной кампании Навального стало развенчание мифа о том, что «в России уже больше не будет публичной, массовой политики, всё будет решаться только в кабинетах». Было экспериментально доказано, что все необходимые предпосылки для осуществления массового политического фандрайзинга в российских условиях существуют.
Гончаров и Елизаров также отмечают важность публичного эффекта фандрайзинговой кампании — выход за пределы Интернета. Своей «американской» предвыборной кампанией Алексей Навальный пытается объединить «партию Интернета» с «партией телевизора». За очень короткое время, один-два месяца, Навальный даже в глазах критиков «от власти» перестал быть «обычным блогером, который, пару раз выступив на митингах перед своими хомячками, возомнил себя великим политиком». Теперь он политик федерального уровня. Курируемый лично президентом США Бараком Обамой, как заявил депутат от — сюрприз! — «Единой России» Евгений Фёдоров[182].
«Алексею Навальному удалось убедительно продемонстрировать, что оставшиеся неподконтрольными авторитарной власти сегменты коммуникационного пространства представляют достаточный простор для формирования эффективных сетевых политических проектов, — возвращаемся мы к статье Гончарова и Елизарова. — Как и в случае с проходящей в совершенно другом контексте и ставящей перед собой другие задачи кампании Обамы, Навальный продемонстрировал возможности использования технологии фандрайзинга и технологий работы с социальными сетями для целей политической мобилизации».
Главным достижением Навального, по мнению Гончарова и Елизарова, оказалась стратегия организации коллективного действия, пионером которой он стал и которая доказала свою эффективность. «В отсутствие таких необходимых организационных условий, как выборы и политические партии, гражданские активисты создают новую институциональную среду публичной политики. В случае Навального этой средой оказывается Интернет, а инструментом политической мобилизации — фандрайзинговая кампания». Вне зависимости от того, как сложится дальнейшая судьба онлайн-оффлайновых проектов Навального, урок его политической кампании доказывает возможность гражданского коллективного действия, возможность найти точку приложения сил десятков и сотен тысяч русских образованных горожан. «Опыт социальной мобилизации, работа с системами платежей, создание групп экспертов и активистов является примером того, в каком направлении может осуществляться институциональное строительство новой публичной политики в России».
181
Живой журнал Олега Чиркунова, 19.03.2011, http://chirkunov. Iivejournal.com/349618.html
182
«Единоросс Фёдоров: Навального отпустили по звонку Обамы», портал «Ридус», 20 июля 2013 года, http://www.ridus.ru/ news/99939/