В январе следующего 1822 года национальное собрание официально провозгласило независимость страны и приняло конституцию.
В Константинополе, однако, мириться с потерей столь обширного и богатого пашалыка не желали. Но собственных сил для подавления столь обширного мятежа султан Махмуд II тоже не имел. Янычары, бывшие на протяжении столетий надеждой и опорой Османов, ныне воевать не желали. Большинство из них давно обзавелись всевозможными лавками, удачно торговали и богатели, а потому умирать за величие Порты им никакого резона не было. Зачем утруждать себя ненужными опасностями, когда можно ограбить собственных единоверцев, отбирая все, что приглянулось. Они бесчинствовали на базарах и улицах, горланили, требуя от султана своей любимой бараньей похлебки.
– Эти ненасытные еничери ныне больше страшны для меня, чем для врагов Блистательной Порты! – говорил Махмуд в узком кругу преданных вельмож, и в словах его была горькая правда.
Махмуд еще слишком хорошо помнил, как разъяренные янычары в один день сбросили с трона его дядю султана Селима. То же самое они могли в любой момент проделать и с ним самим.
– Положение мое хуже самого ужасного! – печалился султан Махмуд. – У меня нет войска, чтобы удержать в повиновении восставшие пашалыки! У моих ног вся Вселенная, но я бессильный заложник в руках обстоятельств!
И тогда Махмуд обратился за помощью к своему могущественному вассалу – египетскому паше Мухамеду-Али, властителю умному и беспощадному. В награду за покорение Греции обещаны были ему Сирия и Крит. Мухамед уже давно (и это не было ни для кого секретом) мечтал отложиться от Высокой Порты и стать египетским падишахом. Унижаясь перед своим всесильным вассалом, Махмуд понимал, что отныне тот будет говорить с ним уже на равных. Это таило неисчислимые беды в будущем. Но иного выхода у султана все равно не было…
Тем временем по всему Эгейскому морю гремели бои. Возглавивший объединенный корсарский флот Андрей Миаулис1 разбил эскадру капудан-паши Хозрева на рейде острова Псара, прогнал турок от острова Самос и пожег египетские суда у Самоса и Кандии.
Султан был разъярен. Он сослал в ссылку неудачника Хозрева и призвал к себе более удачливого тунисского разбойника Кары-Али.
– Жалую тебя капудан-пашой, шубой и гаремом! – объявил султан. – Но наведи порядок в эгейских водах!
– Я исполню твое повеление, о, великий из великих! – обещал новый капудан-паша. – Клянусь тебе, сосредоточие силы и мудрости, что я вычищу море или погибну за твою славу!
– Я верю, что ты сдержишь свое слово! – кивнул султан белоснежным тюрбаном. – Ступай, и да пребудет с тобой милость Аллаха!
В навершье султанского тюрбана хищно сверкнул огромный солитер.
– Пленных не брать, резать головы всем! – велел Кары-Али своим капитанам, посылая их на поиски корсаров.
Но последние были неуловимы. При этом корсары не столько скрывались от турецкого линейного флота, сколько нападали на него!
Бессмертный подвиг совершил уроженец острова Псары Константин Канарис2. Храбрец темной ночью подкрался на брандере к стоящему на якоре в Хиосском проливе 84-пушечному флагману капудан-паши и подпалил его. Турки пытались потушить свой линкор, да куда там! От взрыва корабль взлетел на воздух, а вместе с ним и более двух тысяч турок, включая самого Кары-Али. Данное султану слово капудан-паша сдержал…
На сухопутье дела, однако, складывались совсем иначе. Жарким летом 1824 года египетские дивизии старшего сына Мухамеда Ибрагима сошли с кораблей на греческую землю. Первым пал порт и крепость Наварин, ставший отныне опорной базой египетской армии.
Миаулис с Канарисом сожгли у Модона брандерами два десятка египетских транспортов, но удержать Наварин так и не смогли и вынуждены были отойти к Патрасскому заливу, где и вели тяжелые морские бои.
А двадцатитысячная египетская армия уже готовилась к карательному маршу по греческой земле. Арабам было объявлено: «Все, что возьмете, – все ваше!»
– Тогда мы возьмем все! – ответили те.
При этом все бумаги «египтяне» писали только на французском. Полки и дивизии каирского правителя вели ветераны Ваграма и Аустерлица. Уставшие от долгого безделья и безденежья, они предложившие себя каирскому паше в качестве инструкторов. Все пушки и артиллерийские парки тоже были из арсеналов Тулона.
Разрозненным отрядам повстанцев устоять против такой мощи было невозможно. Терпя одно поражение за другим, они откатывались все дальше и дальше в глубь страны. Следом за ними по пятам шла мамелюкская конница, неутомимая и беспощадная.
1
Миаулис Андрей Вокос (1772–1835) с детских лет плавал простым матросом на торговых судах, быстро разбогател. С началом восстания вооружил на острове Идра собственное судно и воевал в составе идриотской флотилии наварха Томбазиса. Позднее сам возглавил эту флотилию. Одержал ряд побед над турками. После установления греческой независимости командовал эскадрой регулярного флота. Активно участвовал на стороне оппозиции в гражданской войне. Впоследствии был прощен и руководил восстановлением греческих ВМС.
2
Канарис Константин (1792–1877) – национальный герой Греции. Уроженец острова Псара. Участник и победитель ряда морских сражений. После провозглашения независимости Греции являлся министром морского флота в 1843–1844 гг. и 1854 г., глава правительства в 1864–1865 гг. и 1877 г.