– Есть свободные места? – поинтересовался Владимир у оператора аттракциона.
– Да, там пока пять человек всего.
– Ну, Димка, выбирай игру.
– Мне что-нибудь с монстрами, – попросил Дима. – И третий уровень сложности.
– Сколько времени? – спросил оператор.
– Час, – ответил Бабичев.
– Ну, дя-ядя Вова! – взмолился племянник.
– Хорошо, давайте полтора.
Оператор обернул вокруг диминых рук специальные перчатки с датчиками, застегнул.
– Спасибо! – крикнул Дима и юркнул в «Лабиринт».
Бабичев провёл рукой со смартфоном перед платёжным терминалом и окинул взглядом аллею: свободной скамейки рядом не было. Пришлось развернуть смартфон и найти её в парковом приложении. Владимир забронировал место на скамейке и, заказав пару банок безалкогольного пива, направился туда.
Центральный парк был излюбленным местом горожан. В нём постарались собрать всё для активного и культурного отдыха: аллеи для спокойных прогулок и велодорожки, роллердром, фитнес-зал под открытым небом и теннисные корты, детские площадки и аттракционы, театр и кинотеатр, кафе и пищевые автоматы. А для пенсионеров и инвалидов предусмотрели самодвижущуюся дорожку, проходящую мимо основных развлекательных пунктов парка. Некоторые старички и старушки даже приходили сюда со своими стульчиками и катались на ней часами. Зимой велосипедные дорожки использовались как лыжные, а в глубине парка открывались трамплины и горки. Парк никогда не пустовал, здесь постоянно звучали музыка, смех и разговоры.
Владимир быстро нашёл двухместную скамейку, одно место которой подсвечивалось красным светом, отмечая, что оно забронировано. Рядом уже висел дрон с пивом. Бабичев взял банки и опустился на скамейку, которая тут же приняла удобную для него форму. Он выдвинул из подлокотника специальный держатель и поставил туда одну банку. Потом чуть откинул спинку, закрыл глаза и приготовился к спокойному отдыху.
Мимо проходили шумные компании, семьи с детьми, где-то сзади с треском пронёсся велосипед.
– Товарищ лейтенант, у тебя тут свободно? – раздался рядом знакомый голос.
Бабичев открыл глаза и увидел следователя Крюкова.
– Павел Андреевич, здравствуйте, – поднялся Владимир и протянул руку. – Садитесь, конечно.
– Что ты здесь делаешь, Вова? Отдыхаешь от полицейской рутины?
– Да вот племянника выгуливаю, – Бабичев снова откинулся на мягкую спинку. – Помните, я говорил, что сестра развелась? Она сейчас на кондитерской фабрике работает – на сына времени не хватает. Вот я и помогаю по мере сил.
– Сколько лет племяннику?
– В августе семь уже будет. Первый класс окончил.
– Трудно с ним? – поинтересовался Павел.
– Да не очень. Знаете, наше поколение ещё не так на эти очки подсело, а вот у них уже никто без них не может. Даша пытается приучать Димку хотя бы во время еды снимать их, и то с трудом получается. А так – хороший пацан. И учится хорошо.
– А где же он?
– В «Лабиринте», – хмыкнул Бабичев. – Без этого никак. Пока не побывает там, никуда больше не затащишь! Хотите пива? У меня тут вторая банка как раз.
– Не откажусь.
Крюков открыл банку и сделал пару глотков.
– Как у тебя с Женей? Сам-то не надумал ещё жениться?
– Да рановато ещё, – засмущался Владимир. – Сначала бы вместе пожить какое-то время. Давно думаю, только спросить у неё всё не решаюсь.
– Где же твоя офицерская решительность, Вова? Ты – парень что надо, Женя не откажется. Вы, по-моему, очень хорошо ладите.
– Да вроде да. Надеюсь, что и дальше так пойдёт…
– А у меня вот… – начал Павел. – Мы с тобой знакомы уже давно, ты человек серьёзный – трепать не будешь. Дома у меня в последнее время всё куда-то катится… Не знаю даже… Думаю разводиться.
– Ого, – только и смог сказать Владимир. Он был удивлён, что Павел завёл этот разговор. За два года совместной работы они ни разу не общались на настолько личные темы – так, перебрасывались словом-другим, – но, видимо, сейчас Крюков решил, что наступил тот самый момент.
– Вроде нормально жили, общались. Не сказать, чтоб там любовь великая, но комфортно было вместе жить. А тут в прошлом году Софию как подменили: злиться стала чаще, придираться ко всяким мелочам. Сначала вроде и не часто, не так заметно было. А сейчас – хоть домой не приходи. Пытался поговорить с ней, а она сразу: «Не раздражай». И уходит… Устал я биться, Вова. Да и работать хуже стал, замечаю. Рассеянность какая-то появилась. Пора, наверное, разъезжаться нам.
Павел допил пиво и, открыв пневматическую урну, опустил туда банку. Крышка закрылась, и банку тут же затянуло под землю.