Он видел в оконном стекле, как она взяла рюмку и отпила глоток.
— Кто?
— Леннокс и леди Эшертон. — Она медленно опустила рюмку. — Молодое поколение подстерегает множество опасностей.
— Не вам, Шарлотта, говорить об опасностях, которые грозят другим. Позвольте напомнить: вы сами почувствовали необходимость нанять поверенного, который одновременно выполнял бы обязанности телохранителя.
— Я взрослая женщина и отдаю себе отчет в том, что меня ждет. Но для юного создания все совсем по-другому.
Что-то в ее голосе привлекло внимание Бакстера.
— Похоже, вы чем-то серьезно обеспокоены. Расскажите.
Она долго молчала, затем проговорила:
— В ночь, когда был убит мой отчим, он привел к нам в дом страшного человека, исчадие ада.
Бакстер медленно обернулся к ней.
— Исчадие ада?
— Винтербурн проиграл в карты огромную сумму этому чудовищу. — Шарлотта устремила неподвижный взгляд на рюмку с бренди, словно видела там прошлое. — И он вознамерился уплатить долги, скормив мою младшую сестру этому зверю.
— Боже правый, Шарлотта, что произошло?!
— Я взяла отцовский пистолет и заставила Винтербурна и его спутника убраться вон из дома. — Рюмка в ее руке слегка задрожала. — И они больше не возвращались.
Он представил ее стоящей перед двумя мужчинами с пистолетом в руках. Ярость и страх охватили его.
— Вы храбрая женщина. Она, казалось, не слышала.
— Утром Винтербурн был найден мертвым. Ему перерезал горло какой-то разбойник, так мне сказали. Не знаю, что на самом деле произошло после того, как они покинули наш дом, но я помню, отчим до смерти боялся этого чудовища. Иногда мне кажется: этот страшный незнакомец убил его в отместку за неуплату долга.
— Человек, который посмел отдать юную девушку в руки развратного чудовища, заслуживает смерти.
— Да. — Шарлотта подняла голову и встретилась с ним глазами. — Не думайте, я не сожалею о Винтербурне и не чувствую себя виновной в его смерти, поскольку выгнала из дома. Меня это не волнует — моя совесть чиста.
Резкая вспышка прозрения на мгновение осветила Бакстеру тайный ужас, который, скрывался за внешне решительным и независимым характером Шарлотты.
Это озарение напоминало ему мимолетный проблеск истины, мелькнувший в результате сложного эксперимента, но гораздо значительнее, чем все то, что он когда-либо открывал в своей лаборатории.
— Понимаю, — тихо сказал он. — Прошло столько лет, а вам не дает покоя мысль, что этот негодяй разгуливает на свободе и творит свое черное дело.
— Да, не могу этого забыть. Иногда тот жуткий кошмар возвращается ко мне во сне, и я просыпаюсь в тот же самый час, когда все это случилось. Вижу себя в темном коридоре, у двери в спальню сестры. В руках сжимаю пистолет, как и тогда. Но на этот раз страшный незнакомец знает, что он не заряжен.
— Дьявол! — Бакстер похолодел. — Вы хотите сказать, что пистолет был не заряжен?
— Он пролежал в сундуке многие годы. У меня не было ни пули, ни пороха, чтобы его зарядить. В коридоре было темно, и ни Винтербурн, ни тот негодяй не подозревали об этом. Но во сне этот зверь смеется мне в лицо, потому что знает правду: на этот раз мне его не остановить.
Бакстер шагнул к ней.
— Шарлотта…
— …и я не смогу защитить Ариэл.
— Это всего лишь сон, Шарлотта. — Бакстер нерешительно добавил:
— Я сам иногда вижу кошмарный сон, который время от времени повторяется.
Шарлотта внимательно вгляделась в его лицо.
— Сны приносят одно беспокойство.
— Да. — Бакстер поставил рюмку на столик. — Поговорим о чем-нибудь другом.
— Конечно. О нашем расследовании?
— Нет, только не об этом. Вам понравилось танцевать вальс?
— С Ленноксом? — Шарлотта поморщилась. — Теперь я понимаю, почему Друсилла Гескетт сравнивала его с жеребцом.
Бакстер недоуменно вскинул брови. Шарлотта усмехнулась:
— Его светлость и впрямь обладает завидной выносливостью. Когда музыка умолкла, я чувствовала себя словно после утренней прогулки верхом на норовистом скакуне.
Бакстер устремил на нее задумчивый взгляд:
— Я говорил вам, что вы выглядели сегодня очаровательно?
Она заморгала от изумления.
— Что вы сказали?
— Мне кажется, я забыл сделать вам комплимент. Приношу свои извинения.
— Не утруждайте себя, мистер Сент-Ивс. — Она сложила руки на столе и одарила его ослепительной улыбкой. — Мы же с вами деловые партнеры, а не близкие друзья.
— Я забыл сделать еще кое-что. — Он зашел за край стола и обнял ее за плечи. Кожа ее была теплая и удивительно нежная.
— Что же?
— Не пригласил вас танцевать. — Он легко поставил ее на ноги. — Как вы думаете, если бы мы с вами протанцевали вальс, вы согласились бы звать меня по имени?
Глаза ее в свете лампы отливали изумрудным блеском. Она улыбнулась и медленно обвила его шею руками.
— Не знаю. Пригласите — тогда посмотрим.
— Потанцуйте со мной, Шарлотта.
— Я буду счастлива танцевать с вами, Бакстер. Этого он ждал целый вечер. Это было все, чего он желал…
Он склонил голову и поцеловал ее.
Глава 8
Бакстер решил провести эксперимент. Шарлотта поняла это с той самой секунды, как его губы коснулись ее губ. Этот поцелуй не был похож на тот — тогда ночью, в карете. Хотя он и прижал ее к себе, а руки его обвились вокруг нее уверенно и крепко, но она чувствовала: Бакстер держит себя в узде, как если бы намеревался наблюдать и контролировать результаты этого объятия. Интересно, подумала она, неужели он уверен, что может управлять собственным желанием так же, как регулировать огонь, нагревая химические реактивы в колбе?
Ее вдруг охватил гнев: она ведь не химическая смесь, исследуемая в лаборатории! Шарлотта сильнее обхватила его за шею и прижалась к нему всем телом. Она решила доказать Бакстеру, что он не сможет оставаться равнодушным наблюдателем собственной страсти.
Если это эксперимент, то он вовлечен в него так же, как и она.
— Шарлотта. — Его рот впился в ее губы, пробуя их на вкус и исследуя их мягкий изгиб. Он обхватил ладонями ее лицо, запустил пальцы в ее волосы, несколько шпилек выпало из прически. — Произнеси мое имя еще раз.
— Бакстер. — Волна возбуждения пробежала по ее телу, такая жаркая, ослепительная, — не может быть, чтобы и он этого не чувствовал.
— Скажи еще. — Он провел большим пальцем вдоль линии ее скул.
— Бакстер.
— Приоткрой губы.
Она повиновалась. И удивленно ахнула, когда его зубы мягко сжали ее нижнюю губу.
— Я не сделаю тебе больно, — шепнул он.
— Знаю. — Она прильнула к нему, приглашая его продлить поцелуй.
Он провел руками по ее волосам, и шпильки дождем посыпались на полированный стол. Затем его руки скользнули вниз, чуть задержавшись на ее обнаженных плечах.
— Ты такая нежная. — Он погладил изгиб ее шеи, губы его коснулись ее кожи чуть ниже мочки уха. — Нежная и мягкая.
Она положила ладони ему на' грудь, с наслаждением ощущая гладкие мускулы под его жесткой сорочкой из белого льна.
— А ты сильный и крепкий.
Бакстер поднял голову, снял очки и положил их на стол прямо на рассыпавшиеся шпильки.
Шарлотта посмотрела ему в глаза, и у нее перехватило дыхание. Теперь, когда он снял очки, колдовской огонь, пылавший в его взгляде, сверкал ярче, чем расплавленное золото. Ока ясно видела опасность, которую таил в себе этот взгляд, но пламя очаровывало ее и увлекало.
— Я хочу коснуться твоей груди. — Бакстер осторожно потянул вниз коротенькие рукава.
Лиф платья опустился, обнажив ее до пояса. Она вздрогнула, когда свет лампы упал на тугие соски. Все ее тело томилось желанием — восхитительное, невероятное, волнующее ощущение. Она приглушенно охнула, когда Бакстер накрыл ее груди ладонями.
— Ты прекрасна. — Его голос низкий и хриплый, сделал слова невнятными.
Он провел большими пальцами по полукружиям ее груди. Шарлотта чувствовала, что ей не хватает воздуха. Осталось только сводящее с ума желание вдохнуть его опьяняющий, мужской запах, и она глубоко вздохнула.
Непонятное волнение росло внутри нее. Она судорожно мяла, комкала в пальцах ткань его сорочки. Голова ее откинулась назад.