Как же похожа на Яну, подумал Шериф. И глаза – будто светятся. Кошачьи глаза, хоть это все небылицы, а так и есть.
– Давай, Шайтанушка, давай! – Равиль потянул за уздцы.
Боль верблюда словно по проводам заструилась через ремешки Шерифу в руку. Равиль закусил губу. Вспомнил снова бородатого бандита. И не сделать ничего – ведь два раза не убьешь…
– Вроде как к Летянке выходим. – Равиль щурился, пытаясь рассмотреть в полумгле окрестные холмы, ища хоть какой-нибудь ориентир.
Земля метрах в ста впереди обрывалась, и чуть слышный плеск – а плеск ли? шуршание ли? – раздавался оттуда. Река.
Прямо перед путниками начиналась пологая балка. Здесь, наверное, стоило спуститься – в остальных местах Шайтан не преодолел бы крутого спуска.
– Равиль Каюмович, а у вас жена была? – Анастасия после рассказа об Атамане немного оживилась, и тут же проснулось женское любопытство – ведь про Шерифа чего только не напридумывали в Подколпачье.
– Была, – коротко ответил Равиль. – Давно.
– Развелись, да? – полуутверждающе уточнила Анастасия.
– Нет, – ответил Шериф. – Я ее убил.
11
Самопал
Сначала Равиль принял туман за речной. Но они шли и шли вглубь, а берега все не было. Под ногами то проминались болотные кочки, то снова начинался твердый грунт.
Резко похолодало. Туман окружил их со всех сторон, вытяни руку – не увидишь пальцев, за спиной – расплывчатый силуэт Шайтана, похожий на динозавра.
Равиль почувствовал себя елочной игрушкой, заботливо укладываемой в пушистую мягкую вату. До следующего Нового года эта фигурка не понадобится.
Туман касался плеч, влажными невесомыми струями проводил по волосам, пытался протиснуться между пуговиц под одежду.
Под ногами захрустело.
– Это снег, – испуганным шепотом сообщила Анастасия. – Равиль Каюмович, это снег!
Туман заползал в ноздри, забивался в ушные раковины, норовил влиться в рот, стоило разомкнуть губы. Откуда-то пришел надсадный металлический звук, будто гигантская циркулярка погружает победитовые зубы в окаменевшее дерево.
Анастасия остановилась и согнулась, схватившись за живот. Запищала, замяукала девочка. Шериф стиснул кулаки, сдерживая стон.
Болезненный зуд пронзил тело. Хотелось расцарапать грудную клетку, вонзить ногти в легкие, ободрать кожу, выскоблить изнутри кости, расчесать сонную артерию…
Несколько минут спустя стало легче.
– Да, Настя, – устало сказал Шериф, – это снег. Мы вошли в третий круг.
Казалось, только толстокожий Шайтан не почувствовал перемены. Надменно задрав голову, он величественно переставлял длинные жилистые ноги. С каждым четвертым шагом несколько капель крови кропили темный ноздреватый снег.
– Что бы мы делали без вашего питомца, – сказала Анастасия.
И тогда верблюд упал. Подогнулись передние колени, приняли на себя трехсоткилограммовую тушу. Не выдержали веса, и Шайтан грузно завалился на бок. Девочка заверещала, мгновенно спрыгнула с пошатнувшейся верблюжьей спины, на четвереньках добежала до матери и как по пальме взметнулась к ней на руки.
Шайтан несколько раз попытался повернуться, подвести под себя неуклюжие ноги, а потом заплакал. Тоскливый безнадежный звук увяз в непроглядном тумане.
Равиль рухнул на колени перед верблюжьей мордой, прижался к шерстяной щеке.
– Девочку придется нести тебе, – глухо сказал он. – У меня много поклажи. Идите, я догоню.
– Куда – идти? – заторможенно спросила Анастасия.
Шериф сжал кулаки.
– Можно прямо. Просто прямо, не важно куда. Догоню – разберемся. Можно назад. Но они уже близко, я чувствую. По-хорошему, из снежного кольца можно выйти только по следам. Пойдем вперед – можем заплутать навсегда. Решай сама.
Анастасия замерла, все крепче прижимая к груди дочь.
– Да уведи же ребенка!!! – заорал Равиль.
Женщина еще секунду потопталась в нерешительности, а потом почти бегом направилась вперед, в бурую туманную мглу.
В левой седельной сумке, на которую упал Шайтан, осталась вся еда. Шериф разорвал матерчатый край, торчащий из-под вздымающегося горой верблюжьего брюха, зазубренным костяным ножом. Вытащил все, до чего смог дотянуться.
Из правой сумки он извлек два тяжелых кустарных самострела, колчан из ободранного кожзама с десятком стрел, плоский пластиковый продуктовый контейнер – в нем хранились реактивы и готовые пиротехнические смеси – и полиэтиленовый пакет с хлопушками и самопалами.
Шайтан захрипел, завозил копытами по снегу.
– Сейчас, дружище, сейчас…
Едва справившись с тугим узлом, Шериф достал самопал – длинную пластиковую трубку, до середины начиненную «медленным» цирковым порохом и мелкой галькой, обмотанную во много слоев синей изолентой, с коротким шнурком чеки.