— Адам, — говорю я и целюсь в Бенджи — правда, у меня дрожат руки.
— Что?
— Нельзя. Они ведь всего лишь дети.
— Да, — говорит Бенджи. — Так нечестно!
Он принимается плакать. Майкл следует его примеру и тоже ревет.
— Ты говорил, что принесешь нам конфет, — говорит Бенджи. — А вместо этого хочешь нас обидеть! Ты как все взрослые. Ненавижу тебя!
Я замечаю, что они не произносят слова «убивать». И вспоминаю, что говорил Аполлон Сминфей. В тропосфере нельзя убить. Тогда как же мы сможем избавиться от этих треклятых мальчишек? И почему Адам здесь? Я не понимаю вообще ничего из того, что тут происходит.
— Хотите вместо этого конфет? — спрашивает Адам, опуская оружие.
У Майкла дрожит нижняя губа, и он говорит:
— Да. Да, пожалуйста.
— И мне, — вторит Бенджи. — И мне конфет!
Майкл в нетерпении заламывает руки, а Бенджи от волнения подпрыгивает и покачивается, как малыш, который хочет в туалет.
— Ну хорошо. Только смотрите, не ешьте все сразу, — говорит Адам.
Он подходит к Майклу и дает ему пакет.
— Это вам на двоих, — говорит он, и Майкл немедленно засовывает в пакет руку.
— Эй, отвали, — говорит Майкл, когда Бенджи тоже пытается просунуть туда руку.
Им обоим удается достать по пригоршне розовых, желтых и зеленых конфет. Они заталкивают их в рот — все больше и больше конфет, — пока щеки у них не раздуваются так, что, кажется, вот-вот лопнут.
— Зачем ты дал им конфеты? — спрашиваю я Адама.
— Смотри, — говорит он.
Мальчишки едят конфеты, и их очертания становятся менее отчетливыми. Сначала мне кажется, что у меня что-то с глазами, и я тру их, чтобы видеть лучше. Но, конечно же, с глазами здесь ничего не может случиться. Мальчишки и в самом деле растворяются в воздухе.
— Они исчезают, — говорю я.
— Они уходят к Богу, — говорит Адам. — Оружие сделало бы то же самое. Они всего лишь, м-м…
— Метафоры, — подсказываю я. — Как и все здесь.
— Ага.
Мальчики уже почти исчезли. Проходит еще минута — и от них не остается и следа, только пустой бумажный пакет.
— А что с ними сделает Бог? — спрашиваю я.
— Освободит их, — отвечает Адам. — Сделает так, чтобы они умерли как следует.
— Бог на это способен?
Адам кивает:
— Может, он ничего и не создавал, но менеджер он неплохой.
Я смеюсь.
— Это похоже на то, что пишут на всяких там плакатах у входа в церковь!
— Ага, — говорит Адам и тоже смеется.
И тут я понимаю: мы вдвоем, одни, в тропосфере. Адам действительно здесь. Ну, или, по крайней мере, так мне кажется.
— Адам, — говорю я тихо.
Он подходит ко мне поближе. В тропосфере ничего не чувствуешь? Ага, как же. Приторное чувство, свойственное тропосфере, разрастается до такой степени, что даже начинает мне мешать — если, конечно, когда-нибудь кому-нибудь мешал оргазм. Кажется, все процессы во мне замедляются. Это совсем не похоже на то, как было бы в реальном мире: ни учащенного пульса, ни мокрых ладоней. Мое тело превращается в расплывчатый ландшафт, который тает и сливается с небом.
— Эриел, — говорит Адам.
Мы кладем на землю оружие и обнимаемся. Кажется, проходит миллион лет, а мы все стоим вот так.
— Я нашел книгу, — шепчет он. — И бутылочку с жидкостью. Я пришел, чтобы найти тебя.
— Но как ты меня нашел? — спрашиваю я. — Люди из «Звездного света» не смогли меня найти. Мне казалось, я хорошо запутала следы. Я…
— Ш-ш… — шепчет он мне в волосы.
— Нет, ну правда, — говорю я. — Мне надо знать. Тебе помог Бог?
— Нет. Бог не одобряет того, что мы делаем.
— Тогда как же?
— Мышиный бог. Аполлон Сминфей. Он сказал, что покажет мне, как тебя найти. Но эти мальчишки решили тоже увязаться за нами, и, куда бы мы ни пошли, они тащились следом. Я думал, что смогу управиться с ними до того, как ты появишься здесь и откроешь им дверь. Я чуть не опоздал.
— О чем ты? Какую дверь?
— Они могут проникнуть к тебе в сознание сами, только когда ты находишься здесь. В противном случае они могут попасть к тебе только с сознанием Эда и Мартина. Ты это уже знаешь, просто, наверное, забыла.
— Значит, ты был у меня в сознании, — говорю я. И это не вопрос. Я знаю ответ.
— Да. Но ты отбросила меня, когда в первый раз вошла в церковь. Правда, я запрыгнул обратно, как только ты оттуда вышла. Пока ты была внутри, я ждал тебя в тропосфере.
— Как ты нашел книгу? — спрашиваю я.
— Она мне приснилась, — отвечает он. — Мне все приснилось.
— Что? Как это — приснилось?
— Ну, вот так. Я увидел во сне, как ты убираешь ее в шкаф, и еще увидел, как бутылочка с жидкостью случайно падает со стула и закатывается под кровать. Позже, когда я был у тебя в сознании, я увидел все это заново, как дежавю.