Филипп Беннот был ей как брат. И он никогда не позволял себе перейти ту грань, что обозначила Айна.
Никогда. До сегодняшнего вечера.
Воспоминания нахлынули неприятным потоком. И девушка не сдержалась, поморщилась. А потом залпом допила остывший глинтвейн.
– Я еще не встретила «своего» мужчину, – усмехнулась, ставя пустой бокал.
Хассель тоже отставил бокал. Его проницательный взгляд прошелся по Айне, отмечая все изменения.
– Ты же знаешь, что сама привлекла стаю Псов? Комендантский час однозначен и направлен на то, чтобы оградить от опасности таких, как ты.
– Девственниц, хотите сказать? – фыркнула девушка, уже не чувствуя перед элохимом прежнего трепета.
Наверное, это вино виновато. А еще этот камин. И мягкое кресло. И чуть приглушенный свет. И, конечно же, теплые меховые тапки, в которых ее ноги просто блаженствуют.
– Девственниц, – повторил эхом хозяин дома и немного подался вперед.
Крылья его тонкого носа едва заметно затрепетали.
Хассель протянул руку к лицу гостьи, но не коснулся. Его пальцы замерли на расстоянии миллиметра. Миг – и рука опустилась. Мужчина выдохнул сквозь сжатые зубы и откинулся на спинку кресла.
Айна проследила за его движением. Где-то внутри ее расслабленного сонного тела всколыхнулось легкое удивление.
Он хотел прикоснуться к ней. Почему передумал?
Хассель поднялся, будто ничего не случилось, забрал ее бокал, на миг отлучился и принес уже полный.
– Где ты живешь? – новый вопрос.
Ну, вот почему он такой любопытный? Что-то она не слышала, чтобы властители мира так интересовались простыми людьми.
– В Южном квартале.
– А улица?
– Тополиная.
Он потер подбородок. Таким простым, человеческим жестом, что Айна едва не хихикнула.
– Я знаю, где это. Неспокойный район.
Ага, еще бы не знать. Уж там было кому постараться сделать его «неспокойным», чтобы такие, как этот Хассель, даже носа туда не совали.
Наверное, что-то отразилось у нее на лице. Потому что нувэр внезапно добавил:
– Переночуешь здесь. Хлоя покажет свободную комнату. А утром я тебя отвезу.
Айна едва не подавилась вином.
– Отвезете? – уставилась на элохима. – Вы? Меня?
– Тебя что-то смущает?
– Нет… – она осеклась. – Вовсе нет…
Элохимам не отказывают! Их внимание принимают как бесценный дар. Любая из подруг и знакомых Айны почку свою бы отдала за возможность войти в этот дом, пить это баснословно дорогое вино, нежиться в кресле перед камином…
Но за такое внимание платят обычно собственным телом.
Элохимы любят развлекаться с человеческими женщинами. Впрочем, с мужчинами тоже. Они даруют им неземное блаженство – такой физический и эмоциональный экстаз, что после него секс с обычным человеком уже не прельщает. Они, как инкубы из старых книг, воплощают в реальность самые грешные, самые порочные фантазии человеческого разума, доводят ощущения до немыслимой остроты и низвергают в бездну дурмана.
Это нельзя забыть. Нельзя испытать вторично. И тот, кто однажды оказался в постели элохима, уже никогда не станет прежним.
А нувэр Хассель отпускает ее нетронутой. И даже не пытается прикоснуться.
Разве это не странно?
***
Стикс следил за гостьей, как хищник за беспечной добычей. Наблюдал. Изучал, не упуская ни единого жеста, ни единой эмоции на лице.
Она смаковала дорогое вино с пряностями, не ощущая, что ее щеки розовеют, а глаза начинают искриться. Не понимая, как притягательна и хороша даже в этом нелепом бесформенном свитере с толстым горлом.
Еще одна бабочка, попавшая в его сети. Еще один мотылек, притянутый огоньком.
А он определенно начинает испытывать к ней интерес.
Если стащить с нее все эти тряпки, она будет вполне ничего. Личико милое, еще не утратило детской округлости. В глазах – переливы эмоций.
Она настоящий неограненный алмаз, совершенно не умеет контролировать чувства. Все они у нее на лице. Сладкие, нежные, чуть терпковатые, с легкой горчинкой, с капелькой остроты. Тысячи оттенков и вкусов, которые так приятно перекатывать на языке, пропускать через себя и наслаждаться.
Такую, как Айна, хочется смаковать долго и трепетно. Раз за разом открывая все новые грани ее ощущений.
Он уже протянул руку к девушке. Почти коснулся ее. Почти ощутил гладкость кожи…
Но в последний момент опомнился.
Не сейчас. Нужно подумать о более важных вещах.
Например, о времени, что стремительно утекает сквозь пальцы.
У него всего месяц, чтобы найти решение своей… проблемы, как это ловко назвал Префект. Ему нужна женщина. Та, на которую откликнется внутренний зверь. Та, которой подчинится истинная сущность тенганарца.