Проехав маленькую деревню за считанные минуты, карета свернула на узкий проселок, ведущий к Большой Королевской дороге. Элистэ с удовольствием разглядывала плавный ландшафт, которым славилась ее родная провинция Фабек. Склоны довольно высоких холмов с закругленными вершинами, не взирая на жару, все еще радовали глаз яркой зеленью. Ни одна другая область во всем Вонаре не могла похвастаться такими живописными лугами или столь богатым черноземом. Во всем королевстве не найти было других таких садов - обширных и благоуханных. Они простирались на целые мили, а из произраставших там сочных плодов делали знаменитый фабекский сидр и еще более прославленное яблочное бренди. Кэрт широко раскрытыми глазами, совершенно покоренная, тоже взирала на пейзаж. Картина и в самом деле впечатляла, но не до такой же степени. Тут Элистэ с улыбкой вспомнила, что Кэрт никогда прежде не бывала дальше деревни Дерриваль. Если малютке даже эти луга кажутся столь восхитительным зрелищем, что же с ней будет, когда она увидит Шеррин?
Через час карета достигла Большой Королевской дороги - широкого мощеного тракта, похожего на неторопливую пыльную реку. Дорога петляла по всему Фабеку, по селам и деревням, через древние сонные городки Граммант, Фловин, Беронд, и вела на юг, к холму Ниэй, за которым начиналась провинция Совань - огромная равнина, сплошь состоявшая из озер и пашен. У южной границы Совани, на берегах реки Вир, раскинулась столица королевства - огромный город Шеррин.
Через несколько часов путешествие перестало казаться Элистэ таким уж волнующим. Принц во Пух тоже утратил интерес к огромному зеленому миру, который в прежней жизни ему удавалось видеть очень редко. Песик свернулся клубком на кожаной подушке и уснул. Его хозяйка достала томик стихов и начала читать, не обращая внимания на тряску. Лишь Кэрт, не отрываясь, смотрела в окно, зачарованная панорамой холмов, лугов, полей и деревень. Дважды за утро карета останавливалась, чтобы дать отдых лошадям. Вторая остановка была в маленькой деревушке, названия которой (если таковое вообще существовало) Элистэ не знала. Кэрт вышла из кареты прогулять Принца во Пуха и вскоре вернулась сама не своя от возбуждения: оказывается, эта деревня построена совсем иначе, чем ее родной Дерриваль. Однако Элистэ поленилась встать с сиденья. Она явно начинала скучать.
После полудня, когда карета въехала в Граммант, скука ее оставила. Это был превосходно сохранившийся средневековый город с крепостной стеной, булыжными мостовыми, островерхими домами и старинными особняками розового фабекского гранита, где располагались купеческие и ремесленные гильдии. Кэрт от всего этого великолепия лишилась дара речи, и даже Элистэ оживилась. На главной улице городка обосновались несколько лавок, а базарную площадь украшал фонтан, вокруг которого стояли заросшие мхом каменные скамьи. Неподалеку от площади находилась очень приличная гостиница "Веселый капрал". В ее ворота и въехала карета, остановившись перед самым входом. Элистэ быстро привела в порядок свой туалет, ибо здесь ей предстояло отобедать.
Она видела, какое впечатление на окружающих произвели ее великолепная карета, упряжка лошадей, роскошное платье, а также вся ее маленькая свита: горничная, собачка, кучер и лакей. Когда девушка вошла в залу, на нее обратилось множество любопытствующих взоров. Никогда еще она не чувствовала себя такой взрослой, самой настоящей светской дамой. Широко раскрытые глаза наивной малютки Кэрт лишь подчеркивали невозмутимость и элегантность ее госпожи. Элистэ была очень довольна собой и поэтому не стала торопиться, растягивая трапезу как можно дольше. Прошло два часа, прежде чем она расплатилась по счету и отправилась дальше.
Время вновь потянулось медленно. Кэрт все с тем же интересом разглядывала сменявшиеся за окном картины, но Элистэ томилась скукой, да и сидеть ей уже надоело. Особенно изводила ее тряска, от которой прямо зубы клацали, невзирая на все подушки. Еще больше досаждала пыль: серое облако, окутывающее дорогу, проникало в глаза, в нос, оседало на волосах, коже и одежде.
Шесть часов спустя карета подкатила к гостинице "Черная овца", располагавшейся в предместье Фловина. Тут Элистэ снова оживилась. Впервые в жизни ей предстояло провести ночь в комнате, которая находилась в настоящей гостинице! Дочери маркиза предоставили самый лучший и дорогой номер, имевшийся в "Черной овце" - большую комнату, тесно заставленную массивной старомодной мебелью из дуба. Для служанки имелась отдельная комнатка, а в углу, за бархатной портьерой, находился альков, где можно было при желании пообедать или поужинать в одиночестве. Однако Элистэ вовсе не нуждалась в одиночестве, респектабельности и комфорте, ей хотелось приключений. Ведь она проведет ночь в комнате, доступной всякому! Как знать, кто останавливался здесь прежде? Уже сама эта мысль волновала. Самые разные люди спали на кровати, где теперь предстояло улечься ей. Возможно, не все они даже были Возвышенными. Благоухающие лавандой простыни, на которые опустится ее тело, между стирками давали приют иным телам, неизвестно кому принадлежащим и, вполне возможно, куда более низкого происхождения. Столь интимный контакт с безликим и многочисленным племенем постояльцев гостиницы казался девушке пикантным.
Она поужинала внизу, в общей зале, наслаждаясь почтительным вниманием хозяина и прислуги. Нравилось ей смотреть и на Кэрт, стоявшую возле кресла своей госпожи и оглядывавшуюся по сторонам с наивным изумлением. Однако после ужина Элистэ немного растерялась. Сидеть в общей зале до поздней ночи, потягивая эль, неприлично, а другого занятия она придумать не могла, поэтому с некоторым разочарованием девушка удалилась в свой номер, где вынуждена была провести остаток вечера за чтением. Карт, не умевшая читать, выбрала для своей госпожи самую красивую книгу в черно-красной обложке. Надо же такому случиться, что это оказалось "Ныне и завтра" Шорви Нирьена - знаменитый памфлет, подвергавший острой критике традиционные привилегии Возвышенных. Элистэ со вздохом взяла книгу в руки, - история и политика ее совершенно не интересовали. В свое время она купила этот памфлет лишь из чувства противоречия, чтобы в очередной раз нарушить волю отца. Устройство государства казалось ей материей прескучнейшей, абсолютно недостойной ее внимания. От нечего делать Элистэ принялась читать и вскоре, к собственному удивлению, обнаружила, что красноречие и идеализм Нирьена увлекли ее не на шутку.