— Мисс Сандеман, хотя моя главная линия состоит в том, чтобы превращать врагов в друзей, это вовсе не значит нанимать тех, кто не может выполнить какие-либо функции. Нет, продолжал он, — вы более чем оправдывали мое доверие. Я полагал, что со временем вы преодолеете ваши, я бы сказал, донкихотские тенденции. Я надеялся, что вы достигнете очень высокого положения.
Ники смотрела на своего нанимателя, преисполненного надменного самомнения и не ожидающего услышать то, что она собиралась сказать:
— Неужели вы не понимаете, что я пришла сюда не для того, чтобы добиться высокого положения? Неужели вы не сознаете, что я пришла сюда, потому что поверила в вас? Потому что думала, что вы хотите свершить много хорошего — и я хотела стать частью этого.
— А мы и делали много хорошего в «Ригал»… Ники покачала головой. Какой же дурочкой она была, что поверила в хорошие манеры и напыщенные речи.
— Освободите меня, сказала она, — освободите меня от служения партии табачной индустрии! Если бы вы не были окутаны завесой табачного дыма, то могли бы увидеть картину в целом, сделать все то, что обещали, и выйти победителем. Не только потому, что это было бы хорошим делом, но и потому, что для этого сейчас наступило подходящее время.
Рис взглянул на часы.
— А теперь, пожалуйста, извините меня…
— Я ухожу, сказала она угрюмо, больше не могу злоупотреблять вашим драгоценным сто-тысяч-долларов-за-час временем. Но я не снимаю с вас обвинения. Вы ничем не лучше торговцев наркотиками, которые продают свою отраву на улицах. Ваши друзья в Вашингтоне не смогут слишком долго защищать вас, чтобы покрывать бессердечность и жадность «Ригал»…
Рис грустно улыбнулся, словно его лучшая ученица только что провалилась на важном экзамене:
— То, что вы назвали жадностью, мисс Сандеман, это основа любого успешного бизнеса. Если вы этому не научились здесь, то, я уверен, научитесь атому на вашем другом месте работы. Подождите и увидите.
— Нет! возразила она. — Я уже прошла тот период, когда думала, что научусь чему-нибудь от таких людей, как вы. Теперь мне следует учить других, мистер Рис. Я еще не знаю как, но даю вам обещание, которое намерена выполнить: показать вам, что вы отбросили шанс, который вам больше никогда не выпадет. Я намерена доказать, как ничтожна и продажна ваша так называемая «философия бизнеса». Учтите это!
Глава 33
— К черту «Ригал»! — взорвался Уилл. — И к черту этою сукина сына Десмонда Риса!
Ники следила, как Уилл расхаживал по подъездной дороге к ее дому. От гнева он был словно натянутая струна, не обращал внимания на дождь, от которого намокли и его одежда, и темно-каштановые волосы. Вдруг он остановился и повернулся к ней.
— Подожди, Ники. Почему мы предоставляем «Ригал» решать, что нам следует делать, а чего не следует? Фестиваль это чертовски хорошая идея. Почему мы не можем провести его старым добрым деревенским способом? Поможем сами себе, как мы это всегда делали, вместо того, чтобы ждать, когда кто-нибудь придет на помощь.
Отбросив с лица намокшие волосы, Ники улыбнулась, несмотря на свои собственные гнев и разочарование. На сей раз она и Уилл были настроены на одну волну.
— Честно говоря, я думала, что мы в любом случае должны пробить это дело. У меня нет работы. И у меня полно времени, чтобы организовать и координировать фестиваль. Это хорошая цель, и я уверена, что мы сумеем получить помощь из других источников.
— Для начала я внесу свои деньги, — предложил Уилл, лукаво взглянув на Ники. — А почему ты сразу не сказала, что пойдешь напролом?
— Я полагала, что должна дождаться, пока ты скажешь:
«Ведь я тебе говорил…»
— Если ты этого ожидала, то ошиблась. Черт побери, Ники, люди, подобные Рису, лгали и мошенничали еще до того, как ты на свет родилась. Ты не можешь выиграть, когда играешь в их карты. Если бы ты усвоила это, то ушла бы сразу.
— О, я усвоила это, — сказала она, просто пока еще не решила, как поступать дальше.
— Забудь об этом, — решительно заявил Уилл, — ты вернулась туда, откуда ты родом, и это главное.
«Так ли это?» размышляла Ники. Она потеряла больше чем работу, когда рассталась с «Ригал». Цели, которые она перед собой ставила, самоутверждение, которого она добилась, все это теперь пропало, и приходится вес начинать с самого начала.
Она сказала Уиллу, что должна продумать некоторые предварительные наметки насчет фестиваля, и условилась встретиться с ним на днях.
В этот вечер ей позвонил Алексей.
— Как дела? — спросил он. Его голос предательски выдавал беспокойство. — Я пытался дозвониться тебе нисколько дней. В отеле мне сказали, что выехала, чиновник в «Ригал» вел себя так, словно никогда не слышал о тебе.
— Этого я от него и ожидала, — с горечью сказала она. — Забудь об этом. Я должна была это предвидеть.
— Ты уволена? И поэтому исчезла так внезапно? Поэтому вернулась в Виллоу Кросс?
— Я уволилась, — сказала она равнодушно.
— Но почему? Я думал, что ты решила остаться, по крайней мере до тех пор, пока «Ригал» закончит свою программу сокращения, пока…
— Не было никакой такой программы, — прервала она, — все это была ложь. Большая ложь. Вот что такое «Ригал» — такая же, как все остальные.
— Мне очень жаль, Ники. — Алексей сделал паузу. — Но почему ты не позвонила мне? — спросил он с упреком.
— Полагаю, мне просто не хотелось говорить об этом. Может быть, мне не хотелось признаться, что я была дурой. Снова. — Но еще раньше, чем Ники высказала это объяснение, она поняла, что это лишь половина правды. Было так много предательств, так много лжи! Она ничего не могла поделать, кроме как размышлять. Неужели таков ее удел? Снова и снова получать подобный урок от жизни? Одержимая сомнениями, она должна была кинуться назад в Виллоу Кросс и зализывать раны. И превратить в реальность Каролинский фестиваль музыки «кантри».
После того как она убедила его, что с ней все в порядке, Алексей, казалось, испытал облегчение от того, что Ники больше не была вышколенной подчиненной Десмонда Риса.
— Мы можем легко решить проблему твоей безработицы, — предложил он полушутя.