В голосе его прозвучали горькие нотки, но Элл старалась сохранить веселый тон их беседы.
— Ну, я-то уж не упустила бы ни одного, если бы у меня был шанс, — сказала она. — Бьюсь об заклад, что венчание будет красивейшим зрелищем.
— Нет, мэм, — покачал головой Дьюк, — думаю, самое чудесное и красивейшее зрелище сейчас прямо предо мной.
Взволнованная и приятно пораженная его комплиментом, она вспыхнула и, чтобы скрыть смущение, затянулась сигаретой.
— Вы не должны курить «Галуаз». Слишком грубые сигареты и табак крепкий. Попробуйте эти.
Дьюк вскочил, прошел к столику с коктейлями и взял одну из нераспечатанных пачек сигарет в хрустальном ящичке. Подойдя к Элл, раскрыл пачку, и она увидела, что это один из лучших сортов сигарет, импортируемых из Америки. Погасив свою «Галуаз» в серебряной пепельнице, она закурила ту, которую предложил Дьюк.
Сигарета была легкой: чтобы почувствовать ее вкус, не следовало сильно затягиваться, обжигать язык.
— Лучше, не правда ли? — спросил Дьюк.
— Да, благодарю, — ответила Элл. Конечно, сигареты были хорошие, но ее несколько удивила та гордость, с которой он их предлагал.
— Ваш отец — он друг невесты или жениха? — спросила она.
— Ни то ни другое. Мы здесь благодаря моей мачехе — Джоан. Она посещала театральную школу в Нью-Йорке вместе с Грейс Келли.
— Неужели? — Глаза Элл широко раскрылись, она опять затянулась, выпустив дым.
Ну да. Они снимали квартиру на двоих и славно веселились в то время. Если бы вы слышали, что рассказывала о Грейс Келли Джоан… — он понизил голос, — и если бы это услышал старый добрый Ренье, он бы сначала хорошенько подумал, прежде чем выбрать ее матерью своих детей.
— Не может быть! — Элл была шокирована.
— Разумеется, это было еще до того, когда Грейс заметил Голливуд, а мать мою заметил X. Д. — то есть мой отец. Но Грейс и Джоан с тех пор не теряли друг друга из вида. Джоан была просто нокаутирована, когда узнала, что Грейс не пригласила ее на свадебный бал. — Дьюк захихикал, словно неприятности мачехи доставляли ему удовольствие. Она придумала историю, как будто вышло недоразумение. Просто боялась, что друзья узнают, как ее обошли, и начнут злословить по этому поводу. Не знаю, поверил ли ей кто-нибудь: моя мачеха всегда была безнравственной.
— А ваша настоящая мать, — Элл спрашивала мягко, понимая, что касается щекотливой темы, — умерла?
Дьюк засмеялся нерадостным неприятным смехом.
— Нет, но, бьюсь об заклад, X. Д. желал бы этого. Они разошлись, когда мне было шесть лет. Я жил в основном с ней, Но она отсылала меня к X. Д. на все школьные каникулы. Говорила, что для моей же выгоды, чтобы защитить мои права. Боялась, что Пеппер и Бейб вытолкнут меня из числа наследников. Элл положила сигарету в пепельницу.
— Пеппер? Бейб? Кто они?
— Дети X. Д. от Джоан. Мои единокровные брат и сестра.
— Они пошли на бал?
— Нет, их сейчас нет здесь. — Дьюк самодовольно улыбнулся. — Джоан хотела их взять с собой, но X. Д. сказал, что не собирается превращать яхту в детский сад. А то, что сказал мой отец — закон для всех, никто не может изменить его.
Он замолк и стал грустно смотреть вдаль, на темнеющий океан. Из нескольких его замечаний Элл стало ясно, что, несмотря на красоту, богатство и изысканную одежду, он, По-видимому, несчастен и считает, что отец и мачеха плохо к нему относятся.
Импульсивно, в знак понимания и сочувствия она прикрыла его руку своей.
Как странно, подумала она, что этот молодой человек, похожий на принца, недавно спасший ее, сейчас кажется таким уязвимым, что его самого хочется спасать. И кому, как не ей, знать, как это больно — чувствовать себя никому не нужным.
Посмотрев на нее, он сжал ее руку, и Элл почувствовала, как между ними пробежала искра доверия и понимания, когда людям достаточно взгляда, чтобы понять друг друга. Теперь о посвятил ее в часть своих переживаний, и она подумала, что о должен понять и посочувствовать и ее несчастьям.
— Я тебе солгала, — вдруг выпалила она. Ласково улыбнувшись, он еще крепче сжал ее руку.
— Я знал это…
Она выдернула руку.
— Откуда ты мог знать?
— Конечно, я не был уверен на сто процентов. Но из твоих слов следовало, что ты встретилась с отцом. И в то же время носишь с собой чемодан… Как-то противоречит одно другому, Она взглянула на него из-под полуопущенных ресниц, потом спрятала лицо в ладонях, и ее плечи затряслись от сдерживаемых рыданий. Выставленная напоказ со своим горем, она была смущена тем, что предстала перед этим молодым человек ком достойной презрения и жалости, какой всегда и была для жителей деревни Бизек… А она-то вообразила, что волшебство этой ночи никогда не кончится…
Дьюк сунул ей в руки салфетку. — Перестань, Элл, вытри глаза. Это не имеет для меня значения. Ты не хотела, чтобы я знал, что ты одинока. Я понимаю. Наверное, ты подумала, что я хочу воспользоваться твоей беспомощностью. Я тронут тем, что ты рассказала мне правду.
— Почему ты заговорил со мной в кафе? Зачем привел сюда?
Он чуть пожал плечами.
— Потому… Ну, потому что я был одинок и мне было не слишком весело. Ну, и потому, что ты красивая. А больше всего, наверное, из-за того, что ты выглядела такой же несчастной, как и я… Элл кивнула. Теперь ей хотелось рассказать Дьюку всю правду о себе. О своей матери, об отце, которого она никогда в жизни не видела.
Но не успела она вымолвить и слова, как он возбужденно вскочил.
Кажется, нам надо встряхнуться. Почему бы не выпить шампанского, как они делают там? — Он кивнул в сторону дворца и казино, сиявших огнями. Он ушел, Элл осталась одна. Стюард, прислуживавший им с обедом, сразу удалился, чтобы не мешать.
Сигарета, которую она положила в пепельницу, превратилась в пепел. Элл беспокойно огляделась вокруг в поисках пачки, которую принес Дьюк. Ее нигде не было видно. Наверное нечаянно положил себе в карман. Она встала и погнила к хрустальному ящичку, в котором лежали другие пачки, с различными названиями, и взяла одну под названием «Эвергргрин».
Доставая сигарету, она вдруг обратила внимание на имя «Хайленд», напечатанное мелкими буквами по краю пачки. Повернув пачку, она поднесла ее поближе к глазам и прочитала всю фразу: «Еще один превосходный продукт компании Хайленд Тобакко». Так вот что служило источником благосостояния Дьюка и его семьи. И, несомненно, приносило высокий доход.