Дорога, по которой ехала Элизабет, была абсолютно пуста. Купив хлеб и марципаны, она вернулась домой. Вики помогала тетушке Флер убирать посуду в старинный сервант.
За завтраком они обсуждали вечеринку. Вики посмотрела на часы:
— Половина девятого — Тедди сейчас уже на дороге в Кале. Он должен был тронуться на заре. — Она передернула плечами. — Нет, ехать в такую рань не по мне!
— Ему, кажется; понравилось у нас вчера, — заметила Элизабет, и Вики рассмеялась.
— Он уничтожил чуть ли не половину всех приготовленных закусок! И я не удивлюсь, если он всю ночь промучился несварением желудка. — Она допила горячий шоколад и вздохнула. — А что ты сегодня делаешь?
— Максу нужен гид по местным замкам, — сказала с улыбкой Элизабет. — Хочешь присоединиться?
Вики, потянувшись, закинула руки за голову.
— Нет уж, спасибочки, я насмотрелась замков и теперь собираюсь только загорать — свою культурную программу я уже выполнила.
Макс приехал спустя полчаса с огромным букетом цветов для тетушки Флер.
— Я испытал огромное удовольствие от вчерашнего вечера, мадам, — сказал он, широко улыбаясь. — Теперь я понимаю, почему так превозносят французскую кухню — стол был великолепен.
Тетушка Флер пришла в восторг от его галантности. Макс сразу заполнил собой маленький коттедж, но он чересчур быстро утомлял своей экспансивностью, и Элизабет заметила, как тетушка с облегчением вздохнула, когда они распрощались. Макс захватил с собой большой путеводитель с множеством цветных иллюстраций различных замков. Он вручил его Элизабет, заводя мотор взятого в аренду автомобиля.
— Я отметил те, которые хочу посмотреть, — сказал он, и она знала: раз уж он решил, его не переубедить.
Пока они ехали, он сообщал новости из жизни их общих знакомых по Нью-Йорку, превращая эти истории, перемешанные со сплетнями, в забавные анекдоты, заставляющие ее хохотать. Макс любил приукрасить рассказ, чтобы сделать его посмешнее, и не испытывал угрызений совести в умалении репутации людей, которые имели неосторожность задеть его чем-либо.
— Клянусь могилой моей матери, — заверял он, — это чистая правда.
— Макс, твоя мать не только не умерла, она самая живая из всех, кого я встречала, включая тебя!
Он расхохотался.
— Правда? Она, кстати, просила передать тебе привет, но выглядела при этом немного обеспокоенной. — Он бросил на нее искоса хитрый взгляд. — Когда я сообщил ей, что собираюсь посмотреть, как ты здесь, она сказала: почему ты бегаешь за ней, Макси? Ты ведь не такой дурак, чтобы снова жениться? Или тех алиментов, что ты уже платишь, тебе мало?
Элизабет улыбнулась.
— И что ты ей ответил?
— Я сказал, чтобы она не совала нос не в свое дело.
— Макс, но твои дела — это и ее дела, — возразила Элизабет. Она хорошо знала его мать и восхищалась ею, хотя иногда и забавлялась ее выходками, но всегда испытывала к ней самые добрые чувства. Миссис Адаме была маленькой, кругленькой, энергичной и очень властной женщиной.
— Хочу, чтобы ты правильно поняла меня, — предупредил Макс. — Я здесь исключительно по делу.
— Я знаю, — сказала Элизабет.
— Но мне любопытно, — признал Макс, обгоняя очередной медленно двигающийся автомобиль и получая в ответ возмущенный гудок француза, на который не обратил никакого внимания. — Почему ты здесь? Насколько серьезно было у тебя с Дэмианом?
— Достаточно серьезно, — ответила Элизабет.
— Что за парень он был? — спросил Макс. Он всегда любил добираться до самой сути поведения людей с упорством охотника в поисках дичи.
Элизабет вздохнула, проводя рукой по волосам. В ее глазах появилась усмешка.
— Я не знаю, откуда начать. Он был гениальным художником…
— Это я знаю, — нетерпеливо перебил ее Макс, — я прочитал о нем все, что мог, перед поездкой. Я хочу знать, что он представлял собой как человек, и забудь о живописи.
— Ты и я, вместе взятые, — сказала Элизабет, и Макс, резко повернув голову, удивленно взглянул на нее. Она печально улыбнулась. — В нем было столько всего намешано — уж простым его никак нельзя было назвать. Обворожительный, агрессивный, забавный, дикий — я могла бы продолжать бесконечно и все равно не смогла бы сказать тебе, какой он был.
— Все еще любишь его? — сказал Макс мягко, и она кивнула, глядя в окно на ровные ряды виноградников по обе стороны дороги.
Макс снял руку с руля и коснулся ее.
— Извини, Элизабет, я знаю, что это нелегко. Я мог бы выдать тебе весь набор традиционных фраз — что это скоро пройдет и тому подобное. Но словами не поможешь, стисни зубы и держись.
— Ты говоришь так, будто речь идет о боксе, — горько рассмеялась она.
— В жизни часто так и бывает. Моя бывшая уложила меня в нокаут — у меня до сих пор в ушах шумит.
— Макс, ты веришь в духов? — помолчав, спросила она.
Макс хмуро взглянул на нее.
— Духи? Ты шутишь! Она покачала головой.
— Нет, не верю, — ответил он. — Я верю в работу и хочу, чтобы ты вернулась в Штаты — причем как можно скорее.
Следующие два дня она ездила с ним от замка к замку, бродя по красиво обставленным залам, разглядывая картины и статуи, гуляя по великолепным регулярным паркам. Макс вычеркивал из своего списка замок за замком с детским удовлетворением школьника, постепенно справлявшегося со своим заданием. Он совершенно не знал устали и впитывал всю информацию, какую получал. У него была удивительная способность концентрироваться на всем, за что бы он ни брался. В этом был секрет его успеха в бизнесе.
Им сопутствовала прекрасная погода — яркое солнце и небольшой ветерок, помогающий переносить жару. Каждый день Вики загорала в саду. Она откровенно потешалась над тихой завистью Элизабет.