Кстати, о Швейцарии. В одном из файлов содержалась квитанция, написанная элегантным почерком клерка из клиники в Лугано. Ничего конкретного, только подтверждение получения пятидесяти пяти тысяч долларов, переведенных во франки.
— Может быть, у него были проблемы с наркотиками, а это одно из роскошных реабилитационных заведений? — предположил Майло. — Но кроме того сока для мачо, мы не нашли ничего подозрительного.
— Очевидно, реабилитация удалась, — пожал плечами я. — Если так, остается пожалеть общество.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Он прочистил свою голову достаточно для того, чтобы отпиливать головы другим…
Несмотря на явные способности «Николаса Сен-Губеля III», ему не удалось найти клиентов и «Гайдро-Уорт» остался только на бумаге.
Я заметил:
— Внешне Дейл умел быть обворожительным, но когда его узнавали поближе, он отпугивал людей, как отпугнул сестер.
— Перебарщивал?
— Скорее слишком увлекался игрой.
— Рауль нашел кое-что, записанное им в проспекте на жесткий диск: «Время для экономного образа жизни, пора заниматься только самым важным».
— Пытался разобраться в своих приоритетах, — кивнул я.
— Хорошо, что не успел, — заметил он.
Мы уже заказали по второму кругу, когда лежащий на стойке мобильный моего друга завибрировал. В шумном баре при работающем телевизоре, по которому показывали старый футбольный матч, его практически не было слышно.
Майло смотрел, как он подскакивает на манер мексиканского боба, прожевал оливку, проглотил и нажал на «Прием»:
— Стержне… в самом деле поздно, док… Вот как? Надо же… Спасибо, что сообщили. Что-нибудь еще? Верно… Я спрошу у него. Еще раз спасибо.
Он опорожнил свой стакан и стал ждать добавки.
— Что это за док звонил? — спросил я.
— Стейнберг, патологоанатом. Вскрытие Дейла по приказу шефа провели незамедлительно.
— Все эти дырки от пуль, зачем еще вскрытие?
— Стрельба с участием полицейских должна рассматриваться с предельной осторожностью, — заявил он, как будто речь шла о ком-то другом.
Принесли его выпивку. Майло отхлебнул глоток, что-то напел, но я не смог разобрать, что именно.
— Так в чем дело? — не выдержал я.
Он поставил бокал на стойку, покрутил его за ножку.
— Оказалось, что у мистера Дейла-Ника-Урода не было яиц. Буквально. Удалены хирургическим путем, все предельно аккуратно, прекрасно зажило.
— Клиника в Швейцарии?
— Я слышат, за деньги там можно сделать все.
— Он заплатил, чтобы его кастрировали, — сказал я, — и принимал тестостерон, чтобы оставаться с виду мужчиной.
— Вне сомнений, у тебя есть объяснение, основанное на твоей подготовке и опыте?
На экране над нашими головами кто-то вышел с мячом к воротам. Старый матч, но некоторые из выпивох оживились.
— Теоретически здесь можно говорить о стремлении к полному контролю, — сказал я. — Регулировать дозы, получать удовольствие от колебаний.
— Но?
Я позвал жестом бармена, показал на бокал Майло и добавил:
— Мне тоже.
ГЛАВА 37
Через два дня после спасения Фелиции и Эмилио Торрес Майло вызвали на ковер к шефу. Он уже настроился на поощрительное похлопывание по спине.
В то утро мы с ним оба побывали у патологоанатома, и я остался с ним на время короткой поездки в Паркер-центр.
Судебного патологоанатома попросили сделать психологическое вскрытие, и он хотел услышать мое мнение по поводу мотивации таких поступков Брайта, как уродование самого себя, манипуляции с гормонами и одержимость «уродливым альтруизмом».
Я быстро произнес несколько фраз на профессиональном жаргоне, которые всех удовлетворили.
Когда Майло ставил машину на парковку около управления, он сказал:
— Почему бы тебе тоже не подняться? Их величество, возможно, будет рад тебя лицезреть.
— Возможно?
— У него бывают разные настроения.
— Спасибо, я лучше подышу свежим воздухом.
Майло вошел в здание, а я направился на прогулку. Смотреть было не на что, но осенний воздух Лос-Анджелеса был свеж, а бездомные, мимо которых я проходил, казались умиротворенными.
Через полчаса я вернулся к зданию управления, вдоль которого уже вышагивал Майло.
— Давно ждешь, приятель?
— Двадцать минут.
— Однако короткая была встреча.
— Другие трупы, на которые ссылался Козман Джонсон, оказались враньем, так что единственное, что удерживает Техас от казни этого гада, — это Антуан. — Он вытянул указательный палец и нахмурил брови: — «Сделайте что-нибудь, лейтенант».