Ей не нужно ничье сочувствие, в особенности его. Все это было много лет назад, и боль стала почти воспоминанием. Эвелин извлекла из прошлого главный урок: она поклялась, что ни один мужчина не причинит ей такой боли, как ее отец матери. Ни один мужчина, как бы он ни был красив, какие бы у него ни были потрясающие глаза и ямочка на подбородке… Он и близко не сможет подойти к ней, и уж тем более разбить ей сердце.
Эвелин все еще лихорадочно пыталась сдержать слезы. Из-за этой внутренней борьбы она не слышала, какие планы строят остальные на то время, пока будет продолжаться праздник. Кажется, говорили что-то о концерте под открытым небом.
Нет, нет и нет. Она не сможет оставаться здесь весь вечер под все понимающим взглядом Квентина.
— Простите, друзья, но с меня довольно, — твердо сказала она. — На концерт моих сил уже не хватит. Не хочу портить себе впечатление. Я устала. Возьму такси и поеду домой.
— Глупости, — вмешался Квентин. — Я тоже собирался сказать, что выпадаю из игры. Дженнифер и Конни могут остаться с Купером. А я отвезу вас домой. — Хотя вначале Конни надулась, но потом, когда Купер с нескрываемой радостью согласился их сопровождать, почувствовала себя польщенной и не стала спорить. Через пару минут Купер и две его дамы собрали многочисленные покупки и распрощались, торопясь занять места получше.
Глядя вслед веселой компании, Эвелин ругала себя за поспешное решение. Она должна быть осторожнее. Всегда надо держать ухо востро, если рядом Квентин.
— Идем? — Квентин протянул ей куклу. Эвелин смотрела на него и чувствовала, как желудок сводит от страха и… Она должна быть честной перед собой. Кроме страха, она чувствовала предвкушение. Остаться на весь вечер с ним наедине? У Эвелин перехватило дыхание.
А Квентин, черт его побери, улыбнулся, словно понимал те противоречивые чувства, которые терзали ее, и наслаждался этим пониманием. Но даже эта проницательная улыбка выглядела вызывающе сексуально, и сердце Эвелин задрожало, как лист на ветру.
С чем она недавно сравнивала их общение… Словно идти по канату над зыбучими песками.
Похоже, она только что свалилась с тонкого каната.
— Хотите увидеть Чудовищный водопад? — Подъехав к развилке, Квентин притормозил и вопросительно посмотрел на Эвелин. — Это не самый большой водопад в здешних местах, но мой самый любимый. Он сказочно красив. — Квентин посмотрел на небо, туда, где оно окрасилось в пурпурный цвет. — Сегодня это будет великолепное зрелище.
Эвелин не знала, как ей быть. Если она согласится, то немного оттянет момент, когда они окажутся наедине в пустом доме. Но, с другой стороны, в доме его могут отвлечь телефонные звонки, деловые бумаги… Одним словом, нужно контролировать ситуацию. И она будет спасена.
Она никак не могла решиться, и Квентин, который привык командовать, принял молчание за согласие. Он свернул вправо с главной дороги, которая вела к дому.
Дорога сузилась и начала подниматься вверх по каменистому склону. Слева возвышалась высокая каменная стена, расцвеченная огнями заката, а справа, всего в нескольких сантиметрах от дороги, начинался крутой обрыв. Одно неосторожное движение, и машина улетит в пропасть.
Но Квентина нельзя было назвать неосторожным водителем. С виду совершенно невозмутимый, он, хотя и придерживал руль одной рукой, мастерски вел автомобиль.
— А почему водопад называется Чудовищным? — спросила Эвелин больше для того, чтобы не думать об обрыве. Проверив, заблокирован ли замок правой двери, она повернулась и посмотрела на Квентина.
— Чтобы полностью оценить его красоту, нужно подняться вверх на вертолете, — ответил Квентин, уверенно миновав крутой поворот. — Сверху водопад похож на пасть чудовища, какого-то сказочного дракона. — Он усмехнулся. — Довольно злого дракона, который извергает более пятисот литров воды в секунду.
— Звучит устрашающе, — заметила Эвелин. Квентин вновь успешно справился с очередным изгибом дороги, и она судорожно сглотнула.
Когда через пару миль они свернули с дороги, она расслабилась. Машина с урчанием поползла по грязи.
— Пешком будет быстрее, — сказал он, остановился и положил ключи от машины в карман. — Если вы, конечно, не против.
Эвелин неуверенно посмотрела на крутую тропинку.
Квентин перехватил ее взгляд и понял, о чем она думает.
— Тропа только с виду опасная. — Повернувшись, он взял с заднего сиденья ветровку для себя и большой свитер из ирландской шерсти, который протянул Эвелин. — Наверное, вам лучше надеть вместо вашей куртки вот это, — предложил он. — У водопада прохладно.
Послушно — а разве можно вести себя по-другому с таким человеком? — Эвелин надела через голову свитер, открыла дверцу машины и вышла на холодный вечерний воздух. Они совсем недалеко отъехали от того места, где проходил праздник, но, казалось, попали в какой-то другой мир.
Они остановились у машины, он с улыбкой осмотрел спутницу.
— Свитер великоват, но ничего, сойдет. — Он медленно высвободил ее волнистые волосы из узкого ворота свитера. Затем сам закатал слишком длинные для Эвелин рукава. Потом его взгляд переместился на ее ноги. Резинка свитера оказалась где-то у колен. — Надеюсь, вы не запутаетесь в нем?
— Все будет отлично, — ответила Эвелин напряженно, так как чувствовала прикосновение его рук. Она не запутается в свитере, но, если он не уберет руки, попросту не сможет сделать и шагу.
— Тогда пошли. — Квентин взял спутницу за руку и повел по тропинке. — Осторожно, здесь скользко.
Вначале Эвелин не понравилось, что ее ведут за ручку, как ребенка, но, после того как в первый раз оступилась, она обрадовалась, что может опереться на сильную руку. Тропинка оказалась именно такой, какой была с виду — скользкая и местами ухабистая. Только собственная гордость и нарастающий шум воды заставляли Эвелин идти вперед. Хотя водопада пока не было видно, чувствовалось, что он где-то рядом.
Вдруг Квентин свернул с тропинки и, подхватив Эвелин за талию, приподнял ее и поставил на небольшой пригорок.
Прямо перед ними возник Чудовищный водопад. Эвелин сдавленно вскрикнула, не веря собственным глазам.
Это походило на каскад искр. Огромная масса воды падала с высоты примерно пятнадцати метров. Лучи заходящего солнца раскрашивали воду в сверкающий золотой и огненно-красный цвета. Внизу был небольшой пруд, куда и падали струи воды, успокаиваясь в его рубиново-красной поверхности.
— О, — выдохнула Эвелин, едва слыша сквозь шум воды собственный голос. — Господи, это великолепно!
Ладони Квентина по-прежнему лежали на талии Эвелин, поддерживая ее на покрытом мхом пригорке. Затем он чуть подтолкнул ее вперед, на широкую гранитную площадку. Эвелин мелкими осторожными шагами двинулась к каменному выступу. Всей тяжестью она опиралась на его руки, чтобы не потерять равновесия. Почувствовав под собой твердую почву, она села на гладкий камень.
Перепрыгнув через скользкую грязь, Квентин сел сзади, вытянув ноги вперед так, что Эвелин оказалась сидящей между его ногами и прижатой спиной к его груди. Он обнял ее обеими руками, и ей было приятно это объятие, которое, казалось, говорило, что он не даст ей упасть. Они сидели близко, опасно близко от водопада, и Эвелин было одновременно страшно и весело.
Горячие губы коснулись уха Эвелин.
— Нравится? — спросил он. Голос звучал тепло и ровно.
Эвелин молча кивнула. Это было самое завораживающее зрелище, которое ей доводилось видеть. Она дрожала всем телом, ее голова невольно откинулась назад, на его плечо.
Руки Квентина обнимали Эвелин, перекрещиваясь на ее груди и сжимая плечи. Он снова начал гладить ее, как тогда, на празднике, его ладони медленно двигались от ее плеч к локтям. Сердце Эвелин, которое и так колотилось, забилось быстрыми толчками, она чувствовала, как кровь приливает к щекам.
Эвелин ощутила едва заметный запах его рубашки. Она пахла сосновой хвоей. Видимо, в этой рубашке он много времени провел в лесу, поняла она.
Кроме аромата сосны, она чувствовала еще один запах — запах его сильного тела, вызвавший волну чувственного возбуждения, одновременно пугающего и сладостного.