Рой убрал руку. Ева взяла ее и решительно положила себе на талию.
— То, что я еще не готова лечь с вами в постель, вовсе не означает, что мне не нравится все остальное, совсем наоборот.
Улыбнувшись, он наклонился и поцеловал ее в губы.
— Рад это слышать.
Его мягкая рубашка из тонкого хлопка мучительно-приятно касалась ее обнаженной груди, и она ощущала тепло его тела. Откинувшись на спинку дивана, она вновь обвила его руками, и его долгие поцелуи доставляли ей неизъяснимое удовольствие. «Потом, — пообещала она себе, — когда Рой снова полностью будет мне доверять, я испытаю все блаженство, которое он сможет мне подарить».
5
В субботу Ева встала рано. Надев старые джинсы и фланелевую рубашку, она вышла в садик за домом, чтобы выкопать одуванчики. Был прекрасный день, солнце уже пригревало. Она припомнила события вчерашнего вечера и улыбнулась про себя. По крайней мере, после ссоры с Роем все закончилось хорошо. Или нет? Фактически, все осталось по-прежнему. Планы Роя не изменились, и она все еще была против них. Наверное было бы лучше, если бы она перестала встречаться с Роем и полностью включилась в борьбу за спасение дома. Но Ева понимала, что не сможет отказаться ни от Роя, ни от дома. Однако теперь у нее появилось чувство, что так больше продолжаться не может. Она должна выбрать: либо Рой, либо все остальное.
Одно было очевидно: она никогда не сможет простить Рою сноса старого дома. Это всегда будет стоять между ними.
Ева выкопала один одуванчик и принялась за следующий. Ее мысли все время возвращались к событиям вчерашнего вечера. Они долго сидели и говорили. Рой рассказывал о своем браке и трудностях, которые ему сопутствовали. Они также говорили о его семье. По ее настоянию, он показал фотографию, сделанную на Рождество, где была снята вся семья. Только один из братьев Роя был очень похож на него, но все они были высокими и интересными.
Детство Роя в доме, полном мальчишек-сорванцов, было совсем не похоже на ее собственное. Евина сестра была на девять лет моложе ее. Из-за такой большой разницы в возрасте у них не было общих интересов и игр. Рой же с любовью говорил о своих братьях, и она завидовала их дружеским отношениям.
— Привет!
Она посмотрела вверх. По другую сторону белого штакетника, которым был огорожен садик, стоял Рой.
— Можно войти?
— Надо подумать. Вы умеете выкапывать одуванчики?
Он открыл калитку и вошел.
— Не знаю, но однажды я очень добросовестно выкопал все посаженные мамой луковицы тюльпанов. — Рой опустился на траву рядом с ней. — Знаете, вам очень идет испачканный землей нос.
Ева потерла тыльной стороной ладони нос и подняла к нему лицо.
— Ну как?
— Теперь все в порядке. Хотите я немного покопаю?
Она отдала ему лопатку.
— Вы и вправду выкопали мамины тюльпаны?
— Ага. Мне тогда было восемь, и, кажется, она все еще сердится.
Ева обняла руками колени.
— Здорово, что вы и ваши братья выросли и стали хорошими людьми. Наверное, это компенсирует вашей маме все неприятности, которые вы ей причинили в детстве.
Она заметила, как он поддел одуванчик и бросил его в пластмассовое ведро.
— Вы его вытащили без корней, которые будут продолжать расти.
Он вздохнул и начал выкапывать оставшиеся в земле корни.
— Хорошо, что эта работа неплохо оплачивается, а то бы я ее уже бросил.
Ева легла на траву и улыбнулась. Легкий ветерок освежал ее лицо, а солнце ласково пригревало.
Рой сказал накануне, что, возможно, заскочит сегодня. Она была рада, что он здесь. Даже когда они молчали, им было хорошо вместе.
— Меня не будет в городе недели две, — сказал Рой.
Ева приподнялась на локте.
— Куда вы едете?
— Сначала в Канзас-сити на конференцию строителей, а потом в Денвер. Я уеду завтра днем.
Рой снова начал копать. Он не сказал Еве, что сначала собирался улететь сегодня вечером. Но это было до собрания жителей «Кленовой рощи». А теперь у него на утро была назначена встреча с адвокатом. Он хотел знать все юридические аспекты этого дела.
По правде говоря, поездку в Канзас-сити и Денвер можно было отложить, но Рой решил все же на время уехать из Тулсы. Ему нужно разобраться в том, что происходит между ним и Евой. Она будет огорчена, если он снесет дом Брентов, но он вряд ли может поступить иначе. Он уже вложил деньги в собственность и купил эту землю специально для строительства многоквартирных домов. Кроме того, дом Брентов не единственный старый дом в «Кленовой роще». Ева — разумная женщина, и он надеялся, что она в конце концов поймет его доводы. Здесь шла речь о больших деньгах.
Рой все время помнил об этом, когда в понедельник утром сидел в своем офисе. Напротив него устроился адвокат и подробно рассказывал о том, что Рою было известно в общих чертах. Судья штата вынес решение о временной приостановке сноса дома Брентов. Адвокат Ассоциации жителей «Кленовой рощи» собирается обратиться в городскую комиссию по планированию застройки города с просьбой включить «Кленовую рощу» в перечень местностей, где разрешено только индивидуальное строительство.
Уильям Холт из адвокатской конторы «Холт и Уилкокс» откинулся в замшевом кресле.
— Разумеется, до вынесения решения по этому вопросу потребуются публичные слушания. Эта процедура займет несколько месяцев.
— Вы хотите сказать, что мы должны ждать, пока эта комиссия примет решение?
— Я так не думаю. Документ, определяющий работу комиссии по планированию, гласит, что судья может запретить делать что-то только в том случае, если это нарушает существующие планы застройки. Поскольку в настоящее время закон допускает строительство в микрорайоне многоквартирных домов, такие действия с вашей стороны не могут считаться незаконными.
— А как же насчет этой приостановки? Адвокат самодовольно произнес:
— Решение о приостановке утрачивает силу через две недели. Если судья не продлит срока, в чем я лично сомневаюсь, вы будете иметь законное право через две недели приступить к сносу.
— Даже если они уже обратятся в комиссию по планированию?
— Совершенно верно.
— А что, если им удастся внести этот дом в список исторических построек? Я знаю, что они пытаются это сделать.
— Согласно закону, за покупку такого строения должны проголосовать сенат и палата представителей штата. И к тому времени, когда Ассоциации удастся одолеть всю эту бюрократическую пирамиду, старый дом будет уже снесен. Да, кроме того, вопреки бытующему мнению, внесение в список исторических построек не запрещает снос или перестройку здания. А учитывая нынешний кризис в жилищном строительстве, я не думаю, что депутаты проголосуют за спасение ветхого строения, когда они могут заручиться поддержкой избирателей, обеспечив их занятость на строительстве новых домов.
Уильям Холт вынул из кармана сигару.
— Разумеется, Ассоциация всегда может обратиться в верховный суд штата, чтобы получить «рит оф мэндеймус».
«Почему адвокаты не могут говорить, как нормальные люди, а предпочитают изъясняться на латыни? « — подумал с раздражением Рой.
— А это что еще такое?
—Это предписание, обязывающее суд округа продлить ранее назначенный срок, но я абсолютно уверен, что это будет безнадежная попытка.
— Итак, когда истечет двухнедельный срок, все преграды будут сняты?
— Я этого не говорил, мистер Вестон. Жители «Кленовой рощи», безусловно, обратятся к мэру и правительству города, а также к общественности, чтобы добиться пересмотра плана застройки. Тем не менее им не удастся помешать вам сделать первый шаг — снести старый дом.
— Понимаю.
Всю следующую неделю Рой много думал о поместье Брентов и о том, как осуществление его проекта повлияет на их отношения с Евой. Наконец он пришел к такому выводу: для них обоих будет лучше, если их отношения постепенно примут более спокойный характер. Помогала Ева сколотить оппозицию или нет, ее симпатии на стороне этой оппозиции. Рой пытался оправдать ее тайное от него присутствие на собрании. Он также старался поверить, что не она организовала это собрание. Но были моменты, когда он сомневался. Возможно, Ева пытается им манипулировать. Он хочет ей верить, но знает, что не очень хорошо разбирается в женщинах, и его неудавшийся брак — лучшее доказательство этого.