Но свои йогурты выкладывать не стала. Не дождется. Не будет она вновь все на алтарь его желаний класть, даже если это касалось еды. Пожертвовав овощами и рисом, она все же быстро собрала необходимый набор продуктов и вернулась к кассам.
Дмитрия здесь не было. Она, вообще, его нигде в магазине не видела.
На какую-то секунду душа дрогнула и внутри разлилась привычная ноющая тоска. Но Лиза тут же заставила себя встряхнуться. А в этом у нее имелся огромный опыт. В попытках изгнания из своей души Калиненко.
Ушел и ушел. Скатертью дорога. Никто не держит.
Уже ничего не меняя, она отстояла короткую из-за середины рабочего дня очередь, расплатилась, потратив все, что имела в наличии, и пошла на улицу.
Дмитрий стоял у ее машины, спокойно облокотившись на капот, курил и с кем-то разговаривал по мобильному, старенькой «нокии». Откуда у него мобильный и кому это он звонит, она не спрашивала. Не нужны ей его тайны и секреты, такая осведомленность сильно дорого может в итоге стоить. Сняла машину с сигнализации, обойдя корпус с демонстративным игнорированием Дмитрия. Поставила пакет в багажник.
- А где рис?
И когда только говорить прекратил? Калиненко уже стоял за ней, через плечо Лизы заглядывая в пакет. Был ли он доволен увиденным, и знал ли в принципе, из чего готовят оливье, а следовательно, осознавал ли свою победу, она не знала. И спрашивать не собиралась.
- Не знаю, кто как, а я живу на зарплату, Дмитрий Владленович. И все на свете по своему или вашему желанию купить не могу, - отрезала Лиза, захлопнув багажник. Пошла к своим дверям.
Он бросил окурок, затушив ногой, и сел на прежнее место.
- Так тебе деньги нужны? Отсюда торжественная встреча? – уже не пристегиваясь, он повернулся к ней с ироничным интересом.
Лиза притормозила, едва тронувшись с места. И тоже повернулась к Калиненко.
- Мне уже давно от вас ничего не нужно, Дмитрий Владленович. И деньги в том числе. Наша встреча – банальное совпадение. – Она вновь тронула машину с места и поехала к дому.
- А с какого-такого совпадения ты везешь меня к себе? – тем же тоном спросил он. – Капризы выслушиваешь?
Лиза промолчала. Она и себе не могла на этот вопрос ответить честно. Не имела сил.
- Что тебе надо от меня, девочка?
- Ничего. Ничего, Дмитрий Владленович, - Лиза даже смогла спокойно и уверенно улыбнуться. Свернула в нужный поворот. – Мне уже давно от вас ничего не нужно. – Повторила она. - Впрочем, деньги ваши не были мне нужны и раньше.
- Тогда, что я делаю тут? – все еще не меняя тона, снова спросил Калиненко, выйдя на улицу одновременно с ней.
- Я так понимаю, собираетесь есть оливье, - ее улыбка почему-то стала шире. Хотя веселья от этого в ней не прибавилось. – Остальные ваши планы меня мало интересуют. Не хочу знать лишнего, - передернув плечами, Лиза пошла за пакетом.
Но Дмитрий, больше ничего не сказав, опередил ее. Сам открыл багажник и забрал пакет с продуктами.
- Давай, показывай дорогу, - распорядился он, повернувшись лицом к стандартному панельному девятиэтажному дому.
И в выражении этого лица не наблюдалось особой радости.
Лиза точно не знала, как он раньше жил, дома у Калиненко ни разу не была. В официальном доме, том, где жила его жена. Только в «личной» квартире, которую он держал для «личного пространства», куда не хотел вмешательства других людей. И та квартира, то «мужское убежище», отличалось от ее собственной нынешней квартиры кардинально. Не тот уровень доходов, и не те источники, как она уже отмечала. Впрочем, не похоже, чтобы сейчас у него в кармане имелись ключи от прежнего дома или от той квартиры.
Не комментируя это выражение лица Дмитрия, она молча пошла вперед.
Пока Лиза разбирала пакет, Калиненко бродил по квартире. Правда, особо рассматривать в ее «двушке» было нечего. Так что очень скоро Дмитрий остановился на пороге кухне, вольготно прислонившись к дверному косяку. Он уже снял пальто и пиджак, и остался только в брюках и рубашке.
И носках. Это выбило ее из колеи больше всего, почему-то.
Лиза не могла бы заявить, что ощущает себя комфортно и уравновешено. Здесь, в небольшом пространстве ее квартиры, энергия, так присущая Дмитрию, словно бы заполнила все. Не оставила места самой Лизе. Забирая и воздух для дыхания, и какое-то жизненное пространство, которое она отвоевывала у судьбы настолько долго и болезненно.
И пусть эта же теснота подчеркнула то, что рубашка ему теперь и правда чересчур свободна, а еще не выглажена, да и ткань немного посерела от долгого хранения; пусть она вдруг заметила, что он не выбрит нормально, так, как она привыкла видеть Калиненко в «прошлой» жизни; пусть резко прочертились морщины и складки на лице, которых просто не было раньше – ничего из этого не умаляло бешеной, давящей, сметающей все на своем пути энергии стоящего в дверях мужчины. Той, что уже обожгла ее однажды.