Мама оказалась более дружелюбнее. Она пригласила нас на кухню, посетовав, что к чаю только зефир. Виктор сказал, что чая будет достаточно. Мама с любопытством его рассматривала, улыбалась, потом переводила на меня пытливый взгляд.
Мы молчали. Виктор нервно постукивал ложкой по блюдцу, чем сильно нервировал. Потом вздохнул, сделал глоток давно остывшего чая и посмотрел на маму своими пронзительными изумрудными глазами. Формальности были сказаны, деликатную тему я боялась затрагивать, боялась узнать правду и осознавать, что последний раз сижу возле Виктора. ?Он ждал, когда я созрею, не давил, но решил все взять в свои руки, иначе сидели б до ночи.
- Марина, ваша сестра, родила ребенка, так и ни разу не сказав кто отец? – мама изумленно на меня уставилась. Да, тема сугубо семейная, и то что посторонний человек ее знал – это было для нее шоком. Она затеребила салфетку.
- Послушайте Мария Ивановна, мой отец наплел вашей дочери, что мы брат и сестра, убивая на корню возможность нам наконец-то быть вместе! И пока в медцентре судорожно за бешенные деньги делают тест на ДНК я бы хотел уже сейчас хоть что-то для себя понять, ибо мне это правда на фиг не нужна! Я не позволю ему второй раз играть нашими жизнями!
- Вы Царев? – подала голос мама, а я поняла, что мои страхи небеспочвенны. Что правда она и есть правда, чтобы Виктор и не делал. Он кивнул. –У вас семейное – эти зеленые глаза, как изумруды. У Артема точно такие же глаза! – я удивленно посмотрела на маму. Откуда она знает какие у Темы глаза? Она его в жизни не видела вблизи. Раз говорит про глаза, значит тайком интересовалась.
- Марина никому не рассказывала про отца ребенка. Она словно боялась чего-то или кого-то. Сказала, что будет до последнего сидеть на даче, тут воздух, природа, а в городе только духота. Но мне кажется она просто боялась в городе встретиться с тем, кто ее обрюхатил! В начале родители пытались выяснить, а потом махнули рукой, Маринка молчала, как партизанка. Случайно, перебирая вещи сестры после ее смерти, нашла фотографию, где она была с мужчиной. На обратной стороне была только фамилия и год. Я сообразила, что это и есть отец Киры. Царевых в городе мало, поэтому вскоре встретилась с Михаилом Валерьевичем. И когда посмотрела ему в глаза, потом в глаза девочки, которую он тогда держал за руку, поняла – Кира не его дочь. У нее серые глаза, – мама вновь посмотрела на Виктора, усмехнулась. – Так что я даже не знаю, кто на самом деле отец, но точно не Царев, ваши глаза и генетической экспертизы не требуют.
Я задышала. Виктор нашел под столом мою руку и сжал, но сам продолжал оставаться невозмутимым. Не замечая, что плачу, смотрела перед собою, сердце вновь ожило. Раз удар, два удар! Господи, хорошо, что Виктор не поддался эмоциям, в отличие от меня! ?
- Кир! Все хорошо! Я же сказал, что все хорошо! – он вытирал мои слезы со щек, на обращая внимание на маму, целовал мои веки, брови, лоб, слегка касаясь губ. В конце сжал меня в объятиях и притянул к себе, гладя по спине.
Успокоившись, я теперь сжимала руку Виктора так сильно, что он даже морщился, но не выдергивал. Мы не стали больше задерживаться у моих родителей. Мама на прощание улыбнулась, слегка сожалеющей улыбкой, но мы понимали, что обида, отчуждение так и останется между нами, даже если бы мы вдвоем хотели изменить ситуацию, отец не позволит. Он был тверд в своих словах.
Тест подтвердил слова мамы. Мы не родственники. Ни в каком колене. На радостях мы целовались, как обезумевшие, распаляясь все больше и больше от мысли, что теперь это тело, эти губы, это дыхание останется навсегда рядом! Рожденный ползать летать не может, если только он не оказывается на спине того, кто летает!
Глава 11. Счастливый финал
Дома был праздничный ужин. Виктор даже достал бутылку вина. Я только вечером, когда он разговаривал с Темой, заметила, как складочка у рта стала разглаживаться. Переживал.
- Не смотри на меня таким пожирающим взглядом! – его губы изогнулись в чарующей улыбке, от которой затрепетали бабочки в животе, требуя освобождения.
- Не могу! Я готова тебя съесть здесь и целиком! – обмакнула мясо в соус и эротично облизнула губы, зеленые глаза потемнели. Наверное, если бы дети спали, ужин точно был бы из нас двоих на этом столе. Но… я с легкой досадой посмотрела на играющих Тему с Ирэн, придется ждать ночи.
Все было хорошо, пока не пришел его папа... Как в рекламе. Дверь распахнулась шумно, в наш дом влетел разъяренный Царев Михаил Валерьевич. За ним следом мчалась Рита. Я испуганно посмотрела на Виктора, но тот вальяжно расселся на стуле и даже не подумывал вставать и как-то встретить родителя.