- До вечера в резиденции Царева! – в его голосе была слышна издевка, явное пренебрежение к тем, кто будет сегодня вечером у Михаила Валерьевича. – Не забыть нацепить фрак и бабочку, а то мачеха не одобрит внешний вид!
- Витя, хватит! Мы не одни! – осадил его Роман Андреевич. Виктор скривил губы в презрительной усмешке, взял папку и, прихрамывая, двинулся на меня. Я вжалась в дверь, держа свою папку перед грудью, как щит.
- Позвольте!
- Простите?
- Позвольте мне выйти, вы не даете возможность покинуть кабинет!
- Ах да! – как ужаленная отскочила от двери вперед, но не в сторону, как хотела, а прямо на грудь к Виктору. Он схватил меня за руки чуть выше локтя, удерживая от возможного падения. И мы замерли, глядя друг другу в глаза. Прошлое притяжение между нами было живо. Я почувствовала, как дрогнули его пальцы, как кожу стало покалывать в том месте, где держал. Как мы одновременно стали чаще и урывками дышать, все еще смотря в глаза. В прошлом он бы нагнулся и поцеловал. В настоящем он нагнулся, но резко тряхнул головой, словно отгонял наваждение, отпустил меня, слегка отстранился, дав мне возможность сделать два шага к столу Владыки. Я смотрела на своего начальника, он на меня с невозмутимым выражением с прежним холодом Арктики. Уход Виктора почувствовала спиной и обернулась, наблюдая, как дверь медленно закрывается.
- Ну, Кира Анатольевна, давайте посмотрим ваш отчет! – равнодушный голос Романа Андреевича вернул меня в настоящее. Прошлое должно оставаться в прошлом.
- Кира! – меня окликнули. Я резко обернулась, потому что до сих пор остро реагирую на этот голос. Стояла на месте и наблюдала, как Виктор не спеша подходит ко мне и заглядывает в глаза. Молодая листва шелестит над головой. Он улыбнулся, заставив меня резко втянуть в себя воздух. Прошла неделя после нашей наглядной встречи. Я каждый день ждала его прихода. Очень надеялась, что он не стал поднимать мое личное дело, смотреть мое семейное положение, дети и не складывать в уме два плюс два.
- Привет! – словно не было десяти лет. Словно мы расстались только вчера, сейчас стоим рядом и украдкой дышим друг другом.
- Привет! – ответила, рассматривая его мужественное лицо. Все-таки шрам его не уродовал, как показалось на первый взгляд, скорей просто убрал лишнюю слащавость.
- Страшный? – с кривой улыбкой спросил, внимательно смотря на мою реакцию. Покачала головой, протянула руку, но в последнее мгновение остановила себя. – Кира… мы ж не в университете сейчас….
- Большой разницы нет. Мы теперь работаем вместе, и ты начальник моего начальника. Косвенно я в твоем подчинении! – Виктор сжал зубы, видно было что ему мой ответ не понравился, слегка отстранился, а я с сожалением почувствовала уходящее тепло.
- Стереотипы, Кира! Я никогда не стремился жить по каким-то стандартам!
- Поэтому ты принципиально не убираешь свой шрам?
- Именно поэтому. Не вижу смысла, зато прекрасно видна реакция и отношение человека ко мне. Ты ничем не отличилась от других! – в его голосе сквозил легкий упрек, я удивленно приподняла брови. Он думал, что я от счастья кинусь ему на шею???
- Царев, твои обвинения не обоснованы! Десять лет назад ты уходил от меня слащавым богатым мальчиком, а сейчас ты мужчина…
- Кира! – Виктор резко схватил меня за руку и притянул к себе, наплевав на то, что мы стояли на крыльце его компании, из здания выходили люди. Слава Богу, мы еще не сняли верхнюю одежду и с первого раза трудно понять кто с кем стоит, нужно подходить ближе.
Его глаза пылали, как тогда, в прошлом. Он не стремился притворяться, что мы просто знакомые, но его что-то удерживало от более пылких чувств, только губы подергивались, а взгляд тяжелел.
- Я скучал… я все эти годы безумно по тебе скучал! – его голос обволакивал, завлекал, опутывал сознание, как наркотический дурман. Я уже сама жалась к нему, не в силах услышать голос разума, который верещал, как пожарная сигнализация, а я его не слышала.
- Ты пойдешь со мною? – все колдуны имеют зеленые глаза, в этом я полностью уверилась, когда зная, что меня дома ждет ребенок, согласно кивнула, готовая идти за Виктором хоть на край света, лишь смотреть и смотреть в его бездонные, глубокие глаза.