— Я должна верить в это, — сказала она с жаром.
— В таком случае я даже не буду пытаться отговаривать тебя. — Он встал с кушетки и взял со своего стола большой конверт. — Надеюсь, что ты найдешь эти материалы полезными для себя. Это последние медицинские статистические данные, относящиеся к табаку. Используй их наилучшим образом, Ники.
— Я так и сделаю, — пообещала она, взяв его за руку. — Ты всегда был таким хорошим другом. Лучше, чем я заслуживаю, — добавила она, размышляя, какой несправедливой, какой непростой может быть любовь.
Алексей снова улыбнулся, но в его темных глазах была печаль, словно он прочитал ее мысли.
— Любовь это не то, что можно заслужить, Ники. Мы любим того, кого любим, просто потому, что так оно и есть. Потому что просто невозможно любить кого-то другого…
Одиссея Ники пролегла через всю страну. Она навестила владельца сети отелей в Чикаго, владельца торгового центра в Индианаполисе, миллиардера-отшельника в Палм-Спрингс.
Она чувствовала себя, как проповедник-»возрожденец», странствующий из города в город, чтобы распространять слово божье. Так она уже делала когда-то в пользу табачных фермеров. Но на этот раз в ней крепло убеждение, что она не может, не должна снижать своей активности, что бы ни происходило.
Ее жизнь, казалось, походила на шкатулку с сюрпризами, когда в каждой коробке обнаруживаешь еще одну, и всякий раз, когда она думала, что нашла последнюю, внутри обнаруживалась еще одна.
Получив от Десмонда Риса урок секретности, Ники держала свои намерения в тайне, пока не собрала достаточный капитал, чтобы скупить пять процентов акций «Хайленд Тобакко». Сделав это, она была обязана зарегистрировать покупку в Комиссии по ценным бумагам и биржам.
Затем она обратилась с предложением ко всем держателям акций «Хайленд» продать акции по цене семьдесят пять долларов за штуку.
Деловая печать немедленно подхватила эту новость, и поскольку перекупка компании была невозможна, всех интересовало одно: что задумала Ники Сандеман?
Ники была вынуждена созвать пресс-конференцию, вроде тех, что она устраивала для Десмонда Риса.
— Я намерена, — заявила она, — скупить столько акций «Хайленд», сколько будет возможно.
— Но зачем? — спросил репортер из «Бизнес уик».
— Вы поверите мне, если я скажу, что считаю акции «Хайленд» хорошим вложением? — пошутила она. Раздался взрыв смеха.
— Хорошо, — сказала она, — я также намерена получить доверенность на право голосования от тех держателей акций, кто не желает их продать.
— Уж не собираетесь ли вы выйти на поединок с Дьюком Хайлендом? — с улыбкой спросил репортер «Форчун».
— Я просто обязана буду это сделать, — ответила Ники, — если это заставит Хайленда покинуть табачный бизнес.
В зале поднялся гул возбуждения. Вот, значит, какая новость! Невероятная, однако тем не менее новость…
Смирив свою гордость, Ники поехала на ферму Риверсов, чтобы повидаться с Уиллом. За месяцы, прошедшие после фестиваля, его популярность достигла такого уровня, что ему не нужно было стоять на дороге, чтобы ловить своих поклонников. Он мог теперь позволить себе роскошь оставаться дома, смог оборудовать абсолютно профессиональную студию звукозаписи и не должен был теперь никуда уезжать, чтобы записывать свои пластинки. Земля Риверсов теперь стала сценической площадкой, как это могло быть много лет назад, когда табак был королем.
Ники застала Уилла, когда он выгуливал одну из лошадей своей четверки на участке, который его отец когда-то вынужден был продать, а Уилл теперь выкупил обратно. Завидев Ники, он повернул лошадь и пошел ей навстречу.
— Похоже, у тебя теперь есть все, что ты хотел, — сказала она. Он прищурил глаза на солнце и взглянул ей в лицо, словно искал в ее словах какой-то скрытый смысл.
— Не знаю, получал ли кто-нибудь «все», — сказал он небрежно. — Но я не жалуюсь. Что привело тебя сюда? — спросил он. — Не думал, что у тебя сейчас найдется время для Виллоу Кросс, с этими твоими разъездами от одной уличной трибуны к другой.
— Я здесь для того, — бесстрастно сказала она, — чтобы просить твоей помощи. Ты гораздо более популярная тема, чем табак. Если ты отправишься со мной на некоторые диспуты и, может быть, споешь песню, я смогу заинтересовать людей, которых не интересуют деловые новости. У них есть их доля, до которой я хочу добраться. Мне просто нужен способ привлечь их внимание.
— И как далеко ты хочешь, чтобы я зашел? — прервал он со странным выражением лица. Чтобы я ухаживал за репортерами-леди? Или, может быть, подкупал мужчин? Ники подумала, что он дразнит ее.
— Я вовсе не намерена подсказывать тебе, что и как делать, — ответила она, — я всего лишь прошу тебя помочь мне в добром начинании. Что бы ты ни думал обо мне, ты должен признать…