— Знаешь, как обычно показывают в фильмах ужасов? Герои начинают действовать поодиночке, и кого-то из них обязательно убивают. Я настаиваю, чтобы ты пошла со мной.
— Это не кино, — сказала она нетерпеливо. — Иди. Только быстро. Я начинаю ненавидеть это место.
Я тоже, поэтому перестал пререкаться и пошел к лестнице.
Мы умираем лишь однажды — зато надолго.
На смерть, равно как и на солнце, нельзя долго смотреть, не отводя глаз.
Говорите с возлюбленной только о ней, и крайне редко о себе. Поймите, что ей во сто крат интереснее ее собственная неотразимость и привлекательность, чем все ваши переживания вместе взятые.
Разлука убивает слабое влечение, а сильную страсть, наоборот, укрепляет, также как ветер, который гасит свечи, костры разжигает.
Глава 21
На лестнице я наткнулся на гуля.
К счастью, на этот раз я почувствовал существо еще до того как увидел — или оно увидело меня — и выключил карманный фонарик, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте. Я молча стоял и ждал, пока оно появится. Оно и появилось, идя по нашему следу.
Теперь, когда опасность фактически подступила, я был спокоен как никогда и способен трезво мыслить. Учитывая то, что за обитой металлом дверью крипты Нинон почуяла целую кучу плохих ребят, которых пока не стоило беспокоить, у меня не оставалось другого выбора, кроме как расправиться с этим исключительно при помощи ножа, молясь про себя, чтобы убийство произошло быстро и тихо. К тому же одним выстрелом вряд ли удастся его свалить, а второй попытки у меня может и не быть. Кроме того, на звуки выстрелов тут же сбежится все стадо гулей. Это если предположить, что они до сих пор не знают, где мы находимся. А ведь могут действительно не знать…
Наверное, этот гуль отбился от стаи и бродил по зарослям кактусов в поисках, чего бы перекусить, в то время как мы прочесывали отель. Большую часть наших поисков мы не вылезали из воды, а учитывая, что они больше полагаются на запах и звук, нежели на зрение, он вполне мог и не догадываться о нашей непосредственной близости. Если мне удастся разделаться с этим еще до того, как он поднимет тревогу, то у нас есть все шансы развести костер для барбекю и убраться прочь, прежде чем остальные узнают, что мы в городе.
Значит, я должен его убить. Сам. Без шума и пыли. Столкнуться с ним лицом к лицу на скользких ступеньках было не самой предпочтительной стратегией нападения. При этом я окажусь в крайне невыгодном положении. Зайти с другой стороны не представлялось возможным. Нас разделял один-единственный лестничный пролет. В поисках выхода из сложившейся ситуации я перебрал в уме все возможные варианты, пока неподвижно ждал приближения сопящего, шумно втягивающего носом воздух монстра.
Как я уже говорил, я не умею и не люблю ждать. Но я понятия не имел, что делать, пока это проклятое создание торчало в проходе, как пробка в бутылке. Нинон подчеркнула, что это не кино, но я готов был искать вдохновения в классике Голливуда. Я решил попробовать старый трюк с брошенным камнем, который так часто показывают в фильмах о шпионах, когда находчивые американские заключенные хотят отвлечь внимание злобных стражников-нацистов. К счастью, камни в кладке расшатались от длительного пребывания в воде, и я без особых усилий смог выковырять один.
Бросать сейчас было крайне неудобно, поэтому я решил немного выждать. Камень должен был пролететь точно у него над головой. Будет крайне глупо заехать камнем ему в лицо, потому что тогда существо узнает, что я здесь, а помимо этого еще и разозлится.
«Взять, Ровер! Догони кирпич!», — подумал я, подбрасывая камень высоко вверх.
О чудо, сработало! Я увидел, как гуль едва не подскочил от неожиданности и тут же исчез, словно читал сценарий и выучил свою роль. Я стремительно и бесшумно взбежал по лестнице, следя за дыханием, изо всех сил стараясь двигаться как можно осторожнее, чтобы слизкая жижа под ногами не хлюпала. Поднимаясь, я то и дело хватался за мощи святых братьев, выставленные вдоль стены, чтобы не поскользнуться и не потерять равновесие. Странно, но последний участок пути оказался самым сложным. Скелеты закончились, поэтому держаться приходилось только за слизкие стены.