– Пошел ты ко всем чертям, – вырвалось у Адриена.
– Откажись, или я скормлю тебя аллигаторам.
– Ну, ладно! Обещаю. А теперь вытащи меня из этого ада!
Деклан с Хэлом едва успели выхватить его из воды: в дюйме от его ног хлопнули огромные челюсти хищника. Адриен распростерся на грязных досках без единого движения, из его щеки и плеча сочилась кровь.
Она болела много дней. У нее развилась сильнейшая лихорадка, и она не могла справиться с ней, пока из организма не вышли все до последнего яды, которыми опаивала ее Элиза. Все то время, пока она была в беспамятстве, Филлис преданно ухаживала за нею.
Но вот в одно прекрасное утро она проснулась в ясном сознании, слабая, как котенок, однако снова ставшая сама собой. К ней вернулась память, и она тут же принялась расспрашивать Филлис, которая в конце концов побежала звать Седрика. Он тут же явился, одетый в прогулочное платье: несмотря на то что он вполне доверял Хэлу Даггану, ему хотелось самому объехать плантацию и убедиться, что все в порядке.
– Наверное, вам хочется знать, что произошло за то время, что вы были прикованы к постели? – начал он, устраиваясь поудобнее в кресле и подкрепляясь кофе, стоявшим на подносе с ее завтраком.
Кэтрин была ужасно бледна, вокруг глаз залегли синие круги, волосы разметались по подушке. Она, конечно, ужасно исхудала, и ее плечи сейчас больше походили на плечи ребенка. С сожалением поглядев на нее, Седрик приступил к рассказу:
– Я не думаю, что вам хотелось бы доводить это дело до конца?
– Совершенно верно, дядя. Я была бы только рада поскорее забыть эти ужасы. Достаточно и того горя, что уже причинили людям. Пусть на этом оно закончится.
И он рассказал ей все, заполняя бреши в ее памяти, которые причиняли ей беспокойство. Когда Деклан с Хэлом вернулись тревожным утром в «Край Света» и привезли с собою бесчувственную Кэтрин и раненого Адриена, было решено для ее же пользы не давать делу дальнейший ход. Седрик приказал всем, кто был в этом замешан, собраться в библиотеке, где в довольно суровых выражениях изложил свою точку зрения: не желая подвергать свою подопечную дальнейшим стрессам, он готов не поднимать шума вокруг обстоятельств смерти Керригана и попыток Ладуров силой принудить Кэтрин к браку. Взамен он потребовал, чтобы впредь ни Адриен, ни мадам Ладур, ни Элиза, ни Уоррен не смели беспокоить Кэтрин. В то же время Деклан до полусмерти запугал Джеффа с Феликсом, пообещав им вырвать язык, если они сболтнут лишнего.
Седрик отпустил на все четыре стороны Деламара и посоветовал Пейру впредь быть более разборчивым при выборе клиентов. Отец Бювье ухитрился исчезнуть без следа. Мадам, которую волновало лишь состояние ее чада, удалилась со всею возможной поспешностью, дабы обратиться в Новом Орлеане к услугам собственного врача. Но, несмотря на все искусство этого эскулапа, совершенная красота Адриена понесла невосполнимый урон. До конца дней своих он будет носить метку, оставленную клинком Деклана.
По щекам Кэтрин медленно текли слезы. Ее сердце ныло, словно открытая рана. Адриен оказался таким лицемером. Она любила его со всей силой и нежностью первой любви, но это ничего не значило для него.
Но были и другие вещи, которые она не могла понять.
– Вы говорите, что Элизу с Уорреном связывали отношения инцеста? И Керриган овладел ею, когда она была ребенком? – На Седрика смотрела пара недоуменных глаз. – Вы не могли бы объяснить мне это?
Седрик сделал все, что мог, то и дело запинаясь и путаясь в словах и ото всей души сожалея, что здесь нет сейчас его Фени.
– Значит ли это, что Керриган был плохим? – наконец спросила Кэтрин. – Как это печально, ведь я уважала его. Даже после того, как Марта рассказала про него и мадам, я извиняла его. Но изнасиловать маленькую девочку – это ужасно. Как я теперь смогу думать про него хорошо?
– Жизнь сложна, дитя, и окрашена не только в белый и черный цвета, как может показаться поначалу. В ней есть и серые зоны. Ни вы, ни я не сможем полностью разобраться в его поступках, в том числе и по отношению к Элизе. Да, некоторые вещи шокируют нас, и неспроста. А с другой стороны, вспомните, как он был верен своей клятве, в отношении вашего отца. Что есть вина? У меня нет ответа на этот вопрос…
– Марта отзывалась о нем хорошо, и Хэл Дагган тоже. Это просто загадочно. – Кэтрин слишком устала, чтобы доискаться истины.
– Все хорошо, что хорошо кончается, моя милая, – заключил Седрик, пожимая ей ручку, которая так исхудала, что была похожа на алебастровую. – Оставим это прошлому. Вы скоро поправитесь и снова сможете радоваться жизни. У меня есть одна приятельница, с которой я был бы рад вас познакомить. Помните, я упоминал как-то про мадам Фени? Ну, хотя многие будут со мною не согласны, я все же считаю, что она – хорошая женщина и ее заботы помогут вам скорее поправиться. Вы позволите мне пригласить ее сюда?
– Конечно, дядя Седрик. – Ах, какое наслаждение доставляла ей ясность мысли, не замутненная расплывчатыми, дурманящими видениями. Она помнила, что Элиза отравляла ее своими снадобьями, – ах, какая предательница, сколько раз она твердила, что она – преданная подруга Кэтрин.
Спальня была полна света, утренний небосвод очистился от туч, лишь над вершинами деревьев кое-где висели клочья тумана да вился дымок от костра где-то на горизонте. Эта мирная картина чудесным образом сочеталась с голосами слуг на первом этаже, занятых своими обычными хлопотами. Такого покоя Кэтрин не ощущала с того дня, как ее подхватила буря страстей из-за Адриена.
– Там, снаружи, ждет еще кое-кто, кто хотел бы повидать вас, – сообщил Седрик, не сводя с нее обеспокоенного взгляда.
– Это еще кто? – В глазах ее вспыхнуло подозрение. «О Боже, смогу ли я вообще доверять людям?..»
– Человек, который докопался до правды, дитя мое. Майор Уокер. Именно он – ваш спаситель, а вовсе не я.
Деклан… церковь, его руки, обхватившие ее, его голос. Деклан, рискуя жизнью, спасающий ее от Адриена. До сих пор у нее перед глазами та сцена на берегу, когда двое мужчин сцепились в дикой схватке.
– Я приму его, если вы тоже останетесь, ладно? – Страх, недоверие, этот загнанный взгляд, от которого сердце у Седрика облилось кровью.
У порога послышались шаги и возникла фигура.
– Спасибо вам за мое спасение, – сказала Кэтрин человеку, которого некогда почитала своим врагом.
– Я просто не мог им позволить добиться своего, – отвечал он, опираясь одной рукою на изголовье кровати и глядя ей в глаза с таким выражением, которого она никак не ожидала.
– Я думала, что вы против меня.
– Так оно и было – вначале. Помните, как мы познакомились на пристани и вы набросились на меня как сумасшедшая?
Он рассмеялся, и она заметила мелкие морщинки в уголках его глаз, загорелую кожу, туго обтягивавшую обветренные скулы, ямочку посреди квадратного подбородка. Ей было приятно смотреть на него. Его фигура внушала спокойствие и безопасность, а вовсе не угрозу, как ей подумалось когда-то. Человек, великий душою и телом.
Она улыбнулась своим воспоминаниям. Как она злилась на себя за то, что не была способна начисто вытравить мысли о Деклане из своего мозга.
– Ваше поведение могло показаться просто варварским, майор Уокер. А для скромной англичанки и подавно.
– Никогда не стоит судить о книге только по ее обложке, мисс Энсон, – поддразнил он, взял ее руку и, слегка пожав пальцы, припал к ним губами.
Но она отдернула руку, и он проклял свою торопливость. Ему еще понадобится море терпения, чтобы помочь ей преодолеть свой страх. И он мудро предоставил событиям идти своим чередом – торопиться некуда, впереди целая жизнь.
Как бы то ни было, но он начал ухаживать за нею, и самым изысканным образом, – и впоследствии она даже не смогла вспомнить, как именно это началось. Несколько раз на день он присылал ей цветы. Спускаясь к завтраку, она находила на столе миниатюрные подарки – то отрез шелка, то бархатную коробочку с золотой цепью и кулоном. Погода улучшилась, и она часто гуляла с Филлис по саду. Ее здоровье стремительно возвращалось, кожа стала шелковистой, глаза ясными, а тело округлилось, словно и не было той изможденности и худобы.