Титания шла быстрым, выверенным шагом, и звонкий лязг её доспехов эхом отражался от голых стен обветшалых домов. Всё это было довольно странным, а в особенности то, что им рассказал мальчик.
— И всё-таки, Эрза, ты ведь подумала о том же дереве, что и я? — поинтересовался котёнок, спускаясь немного вниз. Сначала он испуганно отшатнулся назад, побоявшись, что вновь сказал что-то не то и тем самым накликал на свою голову гнев самой Титании, но всё оказалось совсем не так. По лёгкой искре удивления, промелькнувшей в её взгляде, иксид понял, что она и думать забыла об этом, и, как оказалось, зря.
========== Глава 4 ==========
Порядком уставших и обессилевших от невыносимой жары ребят у самого порога встретила Венди с горящими от нетерпения глазами. Её голос дрожал от волнения, из-за чего не все сразу смогли понять, что до них хотели донести, но новость подействовала столь же отрезвляюще, как вылитый на голову ушат ледяной воды:
— Нацу-сан очнулся!
Люси испуганно отшатнулась назад, упираясь спиной в грудь Грея, и неосознанно выставила ладони вперёд в защитном жесте, словно это простое действие могло как-то уберечь её от подобных слов. Маг созидания и Титания как по команде переглянулись между собой и, молча кивнув друг другу, словно пришли к какому-то обоюдному решению. Фуллбастер осторожно, почти бережно положил руки на плечи заклинательницы, не отталкивая, но и не прижимая её к себе.
— Ты не одна, Люси, мы будем рядом. Всё будет хорошо, обещаю, — делая паузы между словами, медленно произнёс парень, будто это простое действие давалось ему с невыносимым трудом. Хоть лица девушки он видеть и не мог, но почему-то почувствовал, что она мягко улыбнулась ему ответ, и, словно в подтверждение его догадок, в следующее мгновение его большую прохладную ладонь накрыла её маленькая.
— Спасибо вам большое, ребята, — поворачиваясь вполоборота к ним и едва заметно улыбаясь уголками губ, прошептала Хартфилия. Венди, всё это время молча наблюдавшая за столь умилительной картиной, тряхнула головой и часто заморгала, выражая тем самым крайнюю степень недоумения.
— Люси-сан, что-то случилось?
Блондинка неуверенно переминалась с ноги на ногу; она отлично осознавала тот факт, что Марвел — такой же друг для неё, как и Грей с Эрзой, но всё же внутренний голос подсказывал ей, что девочке совсем не обязательно быть в курсе дела. Венди была совсем ребёнком, к тому же, старалась во всём брать пример с Нацу, и вот так просто, даже не разобравшись в случившемся, рушить детские надежды не хотелось никому.
— Н-нет, с чего ты взяла? — доброжелательно улыбнулась Люси, скрывая за улыбкой стыдливый румянец, появившийся на щеках, и, ступив на крыльцо, вошла внутрь дома. Остальные последовали за ней. Внутренне девушка отдавала себе отчёт, что ещё не готова встретиться с Драгнилом. Подолгу просиживая у его кровати и ухаживая за больным драгонслеером, она понимала, что искренне боится наступления того момента, когда он откроет глаза и их взгляды пересекутся.
«Возьми себя в руки, Хартфилия, нельзя всю жизнь убегать от самой себя и собственных страхов. Ты должна раз и навсегда покончить с ними, если планируешь жить дальше».
Девушка прекрасно осознавала это, вот только так просто взять своё прошлое, скомкать, словно бесполезный лист бумаги, и выбросить его в окно она не могла. Слабый, сиплый шёпот, доносящийся из соседней комнаты, затупленным ножом полоснул по сердцу:
— А где Люси? Где она?
Блондинка опёрлась спиной в холодную стену, так сильно вдавливаясь в неё лопатками, будто хотела, чтобы этот проклятый кусок бетона поглотил её внутрь себя прямо здесь и сейчас. Это был тот самый, до боли знакомый и родной голос с приятной хрипотцой, от одного звука которого где-то глубоко внутри становилось неимоверно тепло и спокойно; но в то же время он был столь слаб и надломлен, что в груди защемило от невыносимой боли.
— Нацу, Люси не очень хорошо себя чувствует, — заклинательница вздрогнула от того, насколько жёстко прозвучали эти слова из уст Эрзы, как сильно резанули они по ушам отдающей фальшью. — Поэтому она не…
— Я здесь, — все невольно обернулись на раздавшийся позади голос. На пороге комнаты стояла блондинка, одной рукой опираясь о дверной косяк, а второй сжимая платье в районе груди. Её взгляд медленно переместился на лицо Драгнила, который так и продолжать лежать на кровати, немного привстав. Его хмурое, хранящее оттенок тяжёлой болезни лицо мгновенно прояснилось, глубокая морщина между бровями разгладилась, а губы расплылись в той самой заразительной улыбке, не ответить на которую было просто невозможно.
На подгибающихся ногах девушка буквально подлетела к больному и занесла руку вверх, на мгновение замирая, будто сомневаясь, что же ей стоит сделать дальше. Маленькую комнатушку оглушил звук пощёчины, и этот звук, казалось, ещё долго висел в густом душном воздухе. Нацу невольно отшатнулся назад, хватаясь ладонью за пылающую щёку и сверху вниз смотря на заклинательницу, не скрывая недоумения во взгляде. Все остальные молча наблюдали за этой картиной, они знали: он заслужил.
— За что? — голос его дрогнул, и в глазах отразилось то искреннее детское негодование, которое читается лишь у детей, когда родители несправедливо наказывают их за проступок, которого они не совершали. Люси удивлённо охнула и медленно опустилась на самый краешек кровати рядом с парнем. Это был тот самый Нацу, дружбой с которым она так дорожила: та же улыбка, то же лукавое ребячество в уголках глаз. Даже сейчас, всё ещё чувствуя себя не самым лучшим образом, он в первую очередь поинтересовался, где находится его подруга. Этот Нацу просто не мог причинить ей боль и заставить страдать, да и врать он никогда не умел.
— Тебя кто-то обидел, Люси? — заключая заклинательницу в крепкое кольцо из объятий, поинтересовался Драгнил, всё крепче прижимая к груди дрожащее хрупкое тело. Эти прикосновения не вызывали в ней и капли отвращения, лишь на душе становилось так на удивление легко, словно все раны на израненной душе медленно затягивались, постепенно унося прочь невзгоды и боль. Даже дышать стало легче, когда девушка почувствовала, как по её щекам стекают горячие дорожки слёз, что сразу же впитывались в окровавленные бинты, заставляя Нацу сдавленно шипеть от боли. «Фейри Тейл» всегда учил её, что даже врагов нельзя ненавидеть… так могла ли она после это испытывать это чувство к своему лучшему другу? Тихо плача у него на плече, Люси осознала одну простую истину: зла на него она уже давно не держит, но для того, чтобы оставленные на сердце шрамы затянулись, должно ещё пройти немало времени.
***
Даже столь мягкая реакция со стороны Люси не спасла Драгнила от крупного разбора полётов: допросу Эрзы и Грея, казалось, не будет конца и края, но всё было тщетно: Нацу не помнил ничего абсолютно или же успешно создавал видимость этого. Продолжавшая находиться в крайней степени недоумения Венди вовремя смогла опомниться и объяснила своим товарищам, что у огненного мага из-за многочисленных травм и пережитого стресса вполне могли появиться провалы в памяти, для восполнения которых потребуется время. После подобного заявления Титании не оставалось ничего, кроме как оставить несчастного в покое, не забыв при этом наградить Фуллбастера парой угрожающих взглядов. Сама заклинательница вела себя на удивление спокойно и на предложение Чарли пойти на кухню и попить чая ответила согласием. И вроде бы всё было довольно мирно и спокойно, если бы не…
— А где Хэппи? — Нацу приподнялся на локтях и начал оглядываться по сторонам, жадно втягивая ноздрями воздух в надежде на то, что это поможет отыскать ему неизвестно куда подевавшегося иксида.
— Он отправился кое-куда по моему поручению, — поспешила успокоить его Скарлет, но краем глаза заметила, как парень напрягся ещё больше, и поспешила добавить: — Он должен вернуться с минуты на минуту, тебе не стоит так волноваться. Я всего лишь отправила его на почту.
Подобное объяснение вполне удовлетворило Драгнила, но не саму Эрзу. Ей было стыдно бесконечно стыдно признавать то, что она солгала Нацу — тому человеку, с которым выросла и выбралась целой не из одного десятка передряг. Его странное поведение, неизвестно откуда свалившаяся болезнь, хотя на её памяти драгонслеер не болел ни разу, и потеря памяти не внушали ни капли доверия. Скрепя сердце, Титания вынуждена была признать, что всю правду Саламандру знать пока необязательно.