— Люси, поторопись, а не то промокнешь до нитки! — из состояния забытья её вывел обеспокоенный голос Локи, который уже стоял у порога дома и поддерживал Саламандра. Блондинка медленно, но выверенно направилась к ним, борясь с лёгким головокружением. — Погодка нынче совсем плоха, так что лучше поплотнее закрой ставни и не высовывай нос из дома.
Про себя девушка не могла не отметить, как в груди разливается приятное, обволакивающее тепло: Лев так заботится о ней, пусть и периодически ворчит на её. Но внешне она никак не выдала себя, кроме как лёгкой, едва заметной полуулыбкой.
— Вот ещё, я обещала Грею вернуться как можно скорее!
— Фуллбастеру не то что этот ливень, а даже метеоритный дождь ни по чём, чего о тебе я сказать не могу, — подколол хозяйку звёздный дух. — Сама ведь не хуже меня знаешь, что после этого две недели проваляешься в постели с температурой. Нянчиться с тобой не буду, мне теперь не до этого.
Люси лишь довольно кивнула, отлично понимая, к чему клонит друг. Осторожно принимая из его рук бренную тушу, которая уже начала подавать первые признаки жизни, она прикрыла за собой дверь ногой и проскользнула внутрь.
— Только попробуй облажаться, я лично осведомлюсь у Овна, как всё прошло! — заклинательница нахмурилась и шутливо пригрозила Локи кулаком, за что чуть было не поплатилась: тяжёлый Нацу выскользнул из её объятий и рухнул на пол, как сноп сена, под сопровождение дружного смеха Льва и Люси. Даже после того, как звёздный дух исчез, с губ блондинки не исчезла лёгкая улыбка, но теперь уже таящая в себе глубокий след печали. Она уже и не помнила, в который раз переживала подобную ситуацию; совсем скоро начнётся уже четвёртый год, как она познакомилась с Саламандром в одном из таких же портовых городков, а чуть позже вступила в «Хвост Феи». Изменилось ли что-то с тех пор в её отношениях с Нацу? На этот вопрос блондинка абсолютно точно могла ответить, что нет: ни один из сотен советов, которыми её щедро одаривали Леви и Мира, не возымел должного успеха. Он всё так же продолжает хозяйничать в её квартире без спроса, игнорирует входную дверь и крушит мебель. Она ругается, даёт подзатыльники и обидчиво сопит, в очередной раз таща товарища с попойки. Всё это было настолько привычно, нелепо и мило одновременно, что сердце то и дело болезненно сжималось в груди. Неужели та самая грань в общении, которую им запрещено пересекать, уже давно определена за них же? Да, именно так и думала Люси, в очередной раз тщетно пытаясь дотащить Нацу до дивана, как бы ненароком зарываясь миниатюрными, замёрзшими пальчиками в его розовую шевелюру. Вот только судьбе было угодно, чтобы всё обернулось иначе.
— Люси-и, ты такая красивая, — довольно промычал Саламандр, не раскрывая глаз.
— Ага, просто кому-то надо меньше пить, — съязвила Хартфилия, но в глубине души была благодарна полумраку, который скрыл её пунцовый румянец.
— Не хочу спать на этом вонючем дряхлом диване, — сквозь сон пролепетал Нацу, забавно причмокивая губами и ласкаясь щекой о тыльную сторону ладони подруги.
— Если тебе так не нравится этот ужасный диван, я могу бросить тебя прямо на полу посреди гостиной, — куда более раздражённо, чем следовало бы, парировала Люси, отпуская руку драгонслеера, но тот цепко ухватился за коротенький подол её промокшего насквозь платья, которое неприятно липло к телу.
— Не уходи, останься, — но Люси уже не слышала его сдавленного голоса, так как устало поднималась вверх по лестнице, в свою комнату. Первым делом она поплотнее закрыла ставни и двери (чтобы пьяным убийцам драконов неповадно было), лишь после чего смогла облегчённо опуститься на кровать и на ходу стянуть с себя холодное мерзкое платье. Разглядывая собственное размытое отражение в напольном зеркале, стоящем напротив, Хартфилия задавала самой себе лишь один вопрос: «Неужели я и в самом деле настолько хороша, как сказал Нацу?» От раздумий её отвлёк оглушительный шум, доносящийся с первого этажа. Медленно и нехотя она поднялась с постели и направилась к лестнице, чтобы посмотреть, что за фокус на этот раз выкинул её друг.
— Саламандр, честное слово, я убью тебя, если ты ещё хоть что-то тронешь в этом до… — последние звуки так и застряли в её горле, после чего сменились истошным криком, стоило лишь ощутить чужеродное прикосновение к своей талии. Чьи-то руки опутывали её тело, словно соединившись с омерзительно-липкими лапами страха.
— Зачем же так кричать? — знакомый грудной голос лишь на мгновение успокоил её, заставив сердце работать в нормальном режиме, но после этого Люси мгновенно отскочила от Нацу, как ошпаренная, и скрылась в комнате, прикрывая за собой дверь. Парень успел поставить ногу в дверной проём; выглядел он на удивление бодро, учитывая его состояние всего несколько минут назад.
«И дёрнул ведь меня какой-то чёрт выйти в таком костюмчике из комнаты», — скрепя сердце, ругалась Хартфилия, окидывая мимолётным взглядом кружевной комплект белья. «Довольно милый, кстати», — не удержалась от комментария блондинка, но тут же судорожно вздохнула, так как Нацу резко рванул дверь на себя, чуть не отбив ей пальцы.
— Н-нацу, с тобой всё в порядке? — силясь подавить глупую и столь неуместную сейчас улыбку, пролепетала Люси, смущаясь и прикрывая руками грудь. Вот только скоро она поняла, что парень совсем не слышит её, да и его взгляд направлен не совсем на неё.
— Более чем, — процедил он сквозь зубы и на мгновение поднял взгляд на напарницу, заставив её вздрогнуть. Люси немного пошатнулась и отпрянула назад от неожиданности, больно врезаясь в стол и безуспешно пытаясь нащупать вслепую связку с ключами от звёздных духов. Конечно, она оставила её внизу, в прихожей, глупая.
— Какого чёрта, Нацу, — собственный голос звучал настолько сдавленно и жалко, что заклинательница сама едва узнала его. Хотелось свести всё к шутке, как бы невзначай добавить, что Эрза бы за подобное поведение его по головке не погладила, но слова прилипли к нёбу. Руки лихорадочно дрожали, и только стоило девушке нащупать что-то, чтобы швырнуть его в Саламандра, как тот в мгновение ока преодолел расстояние, разделявшее их, и одним точным движением смёл всё со стола. Люси вновь нервно вздрогнула, как подстреленная птичка; тишину нарушил звук разбивающегося стекла. Нацу находился близко, непозволительно близко, настолько, что уставшее и продрогшее тело ощущало жар, исходивший от него, спустя мгновение от которого бросало в ещё больший холод. Бежать было некуда, все пути к отступлению отрезаны.
— Какого ч… — договорить Люси не дали, так как горячие сухие губы накрыли её, вовлекая в грубый, отчаянный поцелуй. Нетерпеливый скользкий язык ласкал её уста, внимательно изучая каждый миллиметр; девушка, в последнюю очередь ожидавшая подобного, недовольно промычала сквозь поцелуй и упёрлась кулачками в широкую грудь парня, силясь оттолкнуть его. Нацу одной ладонью перехватил её узкие запястья, после чего резко отстранился, впиваясь пальцами в плечи до хруста в костях, и развернул Хартфилию к себе спиной.
Она осознала весь леденящий душу ужас ситуации лишь после того, как сильные пальцы приподняла её за бёдра и повалили на стол, до упора пододвигая тот к стене. В десятках осколках разбившегося зеркала Хартфилия смогла увидеть собственное лицо: перепуганное, жалкое, с выделяющимися мутными глазами. Десятки её крошечных копий, разбивающихся вдребезги, смотрели на неё саму же за мгновение до собственной погибели. Дико болел живот от пугающего чувства неизвестности; внутренности будто накрутили на вилку. Разум упорно кричал: «Борись, Люси, кричи, не сдавайся просто так!» Но ноги лишь предательски дрожали и подкашивались, а сведённые за спиной руки, которые Драгнил связывал собственным шарфом, сводило судорогой. Облизывая пересохшие от волнения губы и отбрыкиваясь, девушка предприняла попытку вразумить парня: