Он старательно откашлялся и начал читать молитву.
Шарлотта украдкой взглянула на Александра. Он смотрел прямо перед собой, и вид у него был ужасно серьезный, даже мрачноватый. Она улыбнулась, гордясь своим женским могуществом. Как все-таки чудесно, что она может сорвать с принца эту бесстрастную маску и обнаружить под ней нежного, пылкого, любящего мужа! Посторонние люди, конечно, не могли читать мысли Александра, но Шарлотту даже издалека окатывали волны его обожания.
Александр снял с руки массивный перстень с печаткой и надел его на палец Шарлотты. Любовь красноречиво сквозила в его взоре. Шарлотта трепетала от волнения и жаждала выказать Александру ответную любовь.
Венчание вскоре закончилось. Торжественно объявив Александра и Шарлотту мужем и женой, капитан Баррет лукаво поглядел на принца.
– Можешь поцеловать супругу! Ты же знаешь, такая у нас, неверных, традиция.
– Даже у неверных порой бывают очень дельные правила, – пробормотал Александр, поднес руки Шарлотты к губам и медленно привлек ее к себе. – Добро пожаловать в мое сердце и мою жизнь, любимая, – прошептал он, когда их губы почти соприкоснулись.
Шарлотта пылко ответила на поцелуй мужа, нисколько не смущаясь тем, что это происходит на виду у заинтересованных зрителей. Поцелуй длился долго, пока матросы не начали отпускать шуточки, которые вернули Шарлотту с небес на землю.
– Капитан предложил нам свою каюту, – прошептал ей на ухо Александр, когда губы их наконец разомкнулись. – Надеюсь, ты не собираешься долго засиживаться за свадебным столом?
– Почему? Я вообще-то проголодалась.
– Я утолю твой голод, – нежно пообещал Александр. – А ты – мой.
В этот момент матросы как раз начали раскладывать на палубе столики. Леди Аделина слегка скривилась, но возражать не стала. Она пожала руку Александру, сказала ему, что он счастливчик, а потом тепло обняла племянницу. Однако у Шарлотты, как ни странно, сложилось впечатление, что мысли тетушки заняты чем-то другим.
Впрочем, вскоре Хенк Баррет разрешил ее недоумение. Когда все уселись за праздничным столом, он поднял тост за здоровье и счастье молодых. Моряки одобрительно загудели и налегли на ром. Офицеры и леди Аделина тоже присоединились к капитанскому тосту, но предпочли более изысканный напиток – хорошее, дорогое вино. Шарлотта смущенно улыбнулась, как и подобает невесте, а Александр встал и грациозно поклонился.
Однако капитан Баррет не спешил сесть на свое место. На глазах у изумленной Шарлотты он обнял за талию тетушку Аделину и заставил ее встать рядом с ним.
– У меня есть для вас еще один тост! – зычно гаркнул Хенк Баррет. – Давайте пожелаем доброго здоровья и счастья леди Аделине Спенсер, которая оказала мне великую честь, согласившись стать моей женой.
Матросы загомонили еще громче – то ли от радости, то ли от очередной порции рома. Шарлотта молча сидела и смотрела на тетушку, забыв закрыть рот.
Александр наклонился к ее уху и прошептал:
– Дорогая, закрой, пожалуйста, свой прелестный ротик, а то, боюсь, мне не удержаться от соблазна.
Раскрасневшаяся, смеющаяся леди Аделина, которую сжимал в своих могучих объятиях капитан, нервно поглядела на племянницу.
– Надеюсь, ты не очень шокирована, Шарлотта?
– Нет, я сражена наповал, – пробормотала Шарлотта. – Но право же, я давно не слышала таких радостных известий. А как это все получилось, милая тетушка?
Леди Аделина смущенно потупила взор.
– Видишь ли… Генри говорит, что его еще в гареме эмира и потом, когда на корабль напали гадкие турки, поразила моя храбрость. Ну а после, когда его ранили, бедняжка страдал от боли, хотя из гордости никому в этом не признавался. По ночам он не мог заснуть, и мы подолгу разговаривали… ну и… как-то все так получилось. – Розовые щеки тетушки напоминали уже алые маки. – Капитан – очень мужественный человек, а я… это он так считает… воплощение женственности. После смерти жены Генри был ужасно одинок и совсем о себе не заботился. – Леди Аделина заговорщически улыбнулась племяннице. – Он говорит, его дому позарез нужна новая хозяйка; обещает, что я буду счастлива с ним в Америке. И я думаю, Генри прав. Джентльмены лучше нас, женщин, разбираются в таких вещах.
– Неужели капитан Баррет увезет вас в Америку? Тетушка Аделина, я не ослышалась? Вы собираетесь жить в Бостоне?
– А почему бы и нет? Ты меня, конечно, извини, Шарлотта, но тебе надо шире смотреть на вещи. Это все проявления ограниченности, национализма. Англия ведь не центр Вселенной. Генри говорит, Бостон – шикарный город, и жить там не опасней, чем в Сент-Леонардсе. Да и чего мне бояться в Америке? Снежных метелей, медведей и краснокожих? Но, ей-Богу, это все сущие пустяки, они ни в какое сравнение не идут с похищением, заточением в гареме и битвой с турецкими разбойниками! Хенк говорит, дом у него очень уютный и мне там понравится.
Александр ласково улыбнулся.
– А когда вам надоедят медведи и метели, вы упросите Хенка снарядить корабль и приплывете к нам в Грецию.
– Да, а мы уж постараемся вас как следует развлечь, – пошутила Шарлотта. – Турецких разбойников, правда, не обещаем, но парочку греческих Александр для вас раздобудет.
– О нет, я вполне удовлетворюсь внучатыми племянниками! – живо возразила леди Аделина.
– Кстати о племянниках, – сказал Александр, не обращая внимания на смущение Шарлотты. – Пожалуй, нам с женой пора пожелать вам всем спокойной ночи.
– Уже глазки слипаются, да? – хохотнул Хенк.
– Да, что-то в этом роде, – невозмутимо ответил Александр.
Он предложил жене руку, и они дошли до дальнего конца палубы. Когда пирующие матросы скрылись из виду, супруги остановились и оперлись о поручень. Александр обнимал Шарлотту за талию. Заходящее солнце отбрасывало косые красные лучи на итальянское побережье, а небо над головами молодоженов постепенно темнело.
– Ты довольна, что скоро вернешься домой? – спросил Александр.
– Мне не терпится увидеть братьев, продемонстрировать им, что я жива и здорова, – Шарлотта улыбнулась. – А еще я мечтаю накупить в Лондоне новых нарядов. Тетушка Аделина придет в восторг, когда узнает, что я, наконец, проявляю интерес к моде. Но, право же, когда два месяца подряд одеваешься во что попало, постепенно начинаешь ценить возможность выбрать одежду по своему вкусу.
– А мне кажется, ты умалчиваешь о главном, Шарлотта. Ты всю жизнь прожила в Англии и наверняка скучаешь по друзьям. Тоскуешь по белым скалам Дувра и по серым небесам, затянутым пеленой теплого летнего дождя.
Шарлотта провела пальцем по резко очерченной скуле принца.
– Да, я жду встречи с Англией, но не скучаю по ней. Во всяком случае, не так сильно, как ты думаешь. Я люблю тебя, Александр, и только с тобой могу быть счастлива. В Англии без тебя мне было бы очень одиноко.
Александр запечатлел на ее ладони жгучий поцелуй. Потом в его глазах заплясали озорные искорки.
– Да, но миссис Стабс, наверное, никогда не простит меня за то, что я увез тебя на чужбину.
Шарлотта рассмеялась.
– Не бойся, простит! Ты же иностранец, поэтому откуда тебе знать, что хорошо, а что плохо? Нет, она обрушит свой гнев на меня. Если только…
– Так-так… Интересно. Что же ты замолчала?
– Видишь ли, миссис Стабс была когда-то моей нянюшкой. Она обожает детей. Так что ежели мы предложим ей понянчить наших малышей, она вполне может бросить усадьбу Риппонов и примчится в Грецию.
– Это самый настоящий заговор, – сокрушенно пробормотал Александр. – Сперва мой отец, потом твоя тетушка, а теперь даже экономка требуют от нас детей! – Он взял Шарлотту пальцем за подбородок и шутливо поцеловал в нос. – Что ты на это скажешь, женушка? Может быть, нам следует спуститься в каюту капитана и, не откладывая в долгий ящик, озаботиться появлением на свет маленьких принцев и принцесс?
Шарлотта поднялась на цыпочки и поцеловала мужа в губы.
– Слава Богу! А я уж думала, ты мне этого не предложишь.