Я закрываю глаза, позволяя наркотику поглотить меня, потому что не могу больше смотреть на этого человека. Он может взять мое тело, но будь я проклята, если позволю ему забрать с собой что-нибудь еще.
ГЛАВА 37
Элайна
Жажда и сильное чувство голода будят меня, и я оказываюсь в другой комнате. Эта, однако, не так хороша, как другая. Тут мокро, сыро, темно и холодно. Я оглядываюсь вокруг со страхом, пробирающимся по всему моему телу, когда понимаю, что я в ловушке какой-то металлической клетки.
С затуманенным зрением и болезненным телом от свежих синяков, которые теперь покрывают мою кожу, я сдерживаю слезы. Не хочу думать о том, что произошло со мной, пока я была без сознания. Я кладу руку на живот. Мне очень жаль.
Мои глаза быстро привыкают к темноте.
— Эй? — едва ли громче шепота, мой сухой и обезвоженный голос эхом разносится по подвалу.
Через несколько секунд вспыхивает свет, и слышны шаги, спускающиеся по деревянной лестнице. Человек, которого я никогда раньше не видела, внезапно появляется перед стальными прутьями и настороженно смотрит на меня.
Он страшный, с мертвыми глазами и невыразительным лицом.
— Подойди, — требует он.
Я нерешительно стою в углу, с подозрением глядя на него. Не знаю, что он собирается со мной делать, и хотя я, возможно, слаба и устала, я не сдамся без боя.
Выражение его лица становится сердитым.
— Иди, — снова приказывает он, только на этот раз хватается за прутья решетки и слегка встряхивает их.
Я нерешительно подхожу к мужчине, стараясь оставить достаточно места между нами на случай, если он решит что-то сделать.
Он достает из кармана простой бутерброд с колбасой, маленькую бутылку воды и бросает на пол рядом со мной. Не говоря ни слова, он поднимается по лестнице, оставляя меня в темноте.
Без лишних раздумий бутерброд и вода быстро съедаются в рекордно короткое время. Внезапное сильное желание блевать пронзает меня, и я выплевываю все только что, съеденное.
Маленькая слеза скатывается по моей щеке, и я позволяю себе, наконец, осознать свое положение. Я одинока, физически измучена, эмоционально истощена и лежу в луже собственной блевотины. Мой бедный папа, наверное, сходит с ума, а мама, о боже, моя мамочка, наверное, сейчас просто в ужасе. Потом я думаю о Карсоне, и мое сердце разрывается еще больше.
Я понятия не имею, где нахожусь. Все, что я знаю: я буду стараться изо всех сил, и не позволю никому сломить меня, как бы сильно они ни старались. Я буду защищать себя и своего ребенка, несмотря ни на что.
Плеск воды прорывается сквозь мои мысли, и я вижу маленькую, хрупкую девочку. Ее черные волосы длинные и растрепанные, и похоже, что она одета в коричневый мешок. Ее бледная кожа почти прозрачна, а глаза остекленевшие.
Она осторожно подходит к клетке, входит в нее, ставя ведро на пол рядом со мной.
Я смотрю, как она выжимает губку в ведре и начинает мыть мои ноги. Теплая мыльная вода на мгновение приносит облегчение, но я с подозрением смотрю на нее.
Она продолжает стирать грязь с ног, когда я замечаю старые и свежие синяки на ее коже. Должно быть, ее постигла та же участь, что и меня, только, вероятно, еще хуже. Мое сердце трепещет за нее.
Она снова выжимает губку и моет мои руки, продолжает мыть меня, пока не достигает моего живота, и я знаю, что должна сделать.
— Пожалуйста, ты должна мне помочь, — в этот момент мои глаза полны отчаяния. — Мне нужно выбраться отсюда!
Смущение и нерешительность мелькают на ее лице.
— Я беременна, пожалуйста, помоги мне сбежать! — хрипло шепчу я, чертовски надеясь, что она поймет.
Положив холодную руку мне на живот, она закрывает глаза.
— Ребенок, — ее голос с сильным акцентом трудно разобрать, но невозможно ошибиться в том, что она сказала.
— Да, ребенок! Пожалуйста, помоги мне, — говорю я.
Она печально смотрит на меня.
— Нет помощи, только смерть.
Я делаю резкий вдох, невольно хватаясь за живот.
— Нет, пожалуйста!
Ее лицо становится темно-красным, и она рычит на мою руку, а затем на потолок.
— Los monstruos*.
— Нет, ты не понимаешь, — она, должно быть, думает, что мужчины сделали это со мной, я отчаянно пытаюсь подобрать правильные слова, чтобы она поняла. — Никаких los monstruos детей. Mi bebe! Ayudame por favor! — я не очень знаю испанский, но отчаянно надеюсь, что она сможет понять.