Я вздрагиваю при воспоминании о том, как близка была к тому, чтобы потерять отца.
Виталий попытался застать его врасплох и буквально довел вражду до порога дома моего отца пару месяцев назад. Виталий и мой отец враждовали уже много лет, так что отношения с русскими накаляются уже давно. Недавно мой отец взял под контроль улицу, которую контролировали русские, и Виталий не слишком хорошо это воспринял. По-видимому, «месть» Виталия моему отцу была спонтанной, поскольку он пришел один, без защиты.
Мой отец, видимо, с самого начала знал, что Виталий выкинет такую глупость, потому что он определенно был готов. Он схватил револьвер, открыл входную дверь, и прежде чем Виталий успел что-то понять или вытащить свой пистолет, мой отец стратегически прицелился и застрелил мужчину.
Всё.
Дело сделано.
Отец вызвал своих людей, чтобы позаботиться о теле, и планировал подстроить, чтобы это выглядело так, как будто это сделали ирландцы: еще одни соперники русских. Тело было найдено за переулком старого склада, который русские использовали для всевозможных пикапов. Поскольку ирландцы славились чистыми выстрелами в шею, такими же пулями и ружьями, которые использовал мой отец, русские сразу поверили в это.
Через пару недель война между ирландцами и русскими резко прекратилась, и теперь я знаю почему.
Кто-то настучал.
Я встаю, подхожу к его столу и нежно целую его в щеку.
— Что бы ни случилось, будь осторожен, папа. Мы с мамой нуждаемся в тебе, как и все остальные члены семьи.
— Не беспокойся о своем старике, я сам могу о себе позаботиться. Кстати, я хотел поговорить с тобой…
Еще больший страх наполняет мой организм: его разговоры никогда не являются хорошим знаком, поэтому я мысленно готовлюсь. Что бы он ни собирался мне сказать, это не может быть хуже того, что он только что поведал, верно?
— Война может разразиться в любой момент, mio tesoro, и я знаю, что русские играют грязно, когда дело доходит до этого. Сейчас все немного безумно, понятия не имею, когда русские могут нанести новый удар, понятия не имею, узнали ли об этом ирландцы, но это не помешает мне принять все возможные меры предосторожности. Как бы я ни защищал тебя от всего и вся, я не могу всегда быть рядом, и мне нужно знать, что ты всегда в безопасности. Будь я проклят, если позволю злу этого мира вцепиться в единственный свет, который у меня есть, mia familia*.
Мое сердце немного согревается от того, насколько силен и любвеобилен мой отец, но мне грустно от того, через какой стресс он должен пройти, чтобы защитить своих людей. Но он никогда этого не показывает, вот что характерно для Винченцо Пенталини. Он никогда не проявляет слабости.
Я немного смущена тем, куда ведет этот разговор. Но он вдруг набирает номер на телефоне, и через несколько секунд кто-то берет трубку.
— Полагаю, все прошло хорошо? Хмм… мне нужно увидеться с тобой кабинете… сейчас было бы неплохо, — с этими словами он весит трубку и поворачивается ко мне.
У него странный взгляд, и пока я пытаюсь понять, что это за взгляд, раздается сильный стук в дверь, прерывающий мои мысли.
— Видишь, Элайна? Люди стучат, прежде чем войти.
Я закатываю глаза и издаю саркастический смешок.
— Входи, — приказывает отец.
И как только я вижу, кто входит в дверь, улыбка немедленно стирается с моего лица, когда я осознаю, что за человек передо мной.
ГЛАВА 11
Элайна
Я практически насилую мужчину глазами. Его густые темно-каштановые волосы откинуты назад, открывая пару завораживающих зеленых глаз, которые притягивают и почти гипнотизируют. Его четко очерченную линию подбородка сопровождает идеальное количество щетины, а его тело выглядит так, будто оно вырезано прямо из камня. Деловой костюм дополняет его широкие формы.
Он — человек-машина, возвышающийся надо мной на добрых полтора фута, отчего в его присутствии комната кажется крошечной. Воздух вокруг него излучает вибрацию, которая дает понять, что он не тот тип человека, с которым хотят пересечься.
Доминирование, которое он несет в себе, очень мощное, и я чувствую его повсюду вокруг себя.
Он реален.
Он безжалостен.
Он всё поглощает.
Он опасен, а я совершенно очарована.
Глубокий, гортанный вздох вырывается из его груди, заставляя меня посмотреть ему прямо в глаза. Они смотрят на меня озорно и угрожающе, что одновременно меня интригует и пугает.