Он делает еще один глоток своего напитка, как будто это может избавить его от стресса.
— Послушай, как бы ты меня ни бесил время от времени, и я не могу сидеть с тобой дольше, чем это необходимо… — начинаю я, но меня тут же перебивают.
— Ты ранишь меня, я же не настолько плох.
Ему двадцать семь, а он все еще ведет себя, как самый большой ребенок из всех, кого я знаю.
Я закатываю глаза, продолжая свою мысль:
— Как я уже говорила… учитывая, что ты мой брат, и это было бы наиболее разумно, почему не ты мой «телохранитель»? — я морщусь от этого слова, когда оно скатывается с моего языка, оставляя неприятный привкус во рту.
— Я нужен папе для других дел. К тому же, как ты сказала, мы не можем находиться вместе в одной комнате дольше тридцати минут, не пытаясь убить друг друга, — он пожимает плечами.
— А вдруг я не подружусь с этим Карсоном, которого папа приставил ко мне, — я злюсь, просто думая об этом, и заказываю еще одну порцию шотов. — Почему он вмешивается только сейчас? Где был этот Карсон много лет назад?
Прежде чем я успеваю это сделать, мой брат берет обе рюмки, которые бармен поставил передо мной, и выпивает.
— Э-э, алло? Ты за рулем! — ругаюсь я.
— Да, и ты тоже, но главное различие между тобой и мной в том, что я действительно смогу вести машину… а ты не сможешь. А вообще, Карсон живет в Нью-Йорке и помогает управлять кланом. Он только несколько месяцев назад переехал сюда, чтобы помочь с русскими.
— Если он здесь уже несколько месяцев, почему я встретилась с ним только сейчас?
— Ну, он всегда на какой-то работе или поручении. Бедняга не берет отпуск, — Джейс делает глоток и оглядывает клуб.
— Итак, если он теперь собирается защищать меня… — я съеживаюсь при этой мысли. — Кто будет заниматься этими поручениями?
— Не беспокойся об этом. Все уже спланировано. Он лучше всех подходит для этой работы, — он допивает свой напиток и встает со стула. — Ладно, сегодня бой, мне нужно сделать ставки, так что я пойду. Сегодня я буду драться в первый раз, и кто знает, может быть, кто-то сможет выиграть на мне бабла, — он ухмыляется.
— Они серьезно разрешили тебе сражаться сегодня? — издеваюсь я.
Несмотря на мои шутки, на улице ходят слухи, что он довольно хорош. Вроде страшно хорош, но достаточно ли для того, чтобы сделать это на ринге? Я не знаю… В этот момент меня осенила идея, которая может привести нас обоих к серьезным неприятностям с отцом
— Черт возьми, да, и тебе лучше поверить, что я выиграю. Репутация Шторма разотрется в порошок, как только я выйду на ринг, — он гордо улыбается.
Я слышала о Шторме, но еще не видела этого человека в действии, и из того, что я слышала, он не из тех, с кем стоит связываться. Он новичок в андеграунде, но его репутация быстро стала легендой. Он известен жестокостью по отношению к своим соперникам, он уничтожает всех, с кем сталкивается. Говорят, что ему дали это имя из-за того, как он жестоко нокаутирует своих противников, будто ледяным холодом.
Даже самые большие и крутые гангстеры оставались в ужасном состоянии после одного раунда с ним. Он позволял своим противникам сделать пару ударов, чтобы у них осталось немного достоинства… потом он их уничтожает. Он — чудовище на ринге, он непобедимый, и рассказы о его безжалостности могут отпугнуть кого угодно. А тут мой наивный старший братец думает, что сможет его одолеть.
— Ты сошел с ума, если думаешь, что сможешь справиться с ним, Джейс. Не смеши, ты можешь навредить себе, — предупреждаю я, искренне беспокоясь за него.
— Ой, посмотри, как ты обо мне беспокоишься. Не волнуйся, сестренка, я сам справлюсь, — он подмигивает мне.
Сколько бы я ни умоляла отца позволить мне хотя бы мельком взглянуть на всю эту сцену подпольных боев, он всегда отказывается. Говорит, что это не место для девушек, и все же я видела сотни женщин, выстроившихся в очередь у двери.
И вот тогда в игру вступает моя идея.
— Послушай, если ты сможешь провести меня сегодня вечером, я позову Тессу. Обещаю. Только проследи, чтобы мы вошли, и не дай папе узнать! — я знаю, что мне придется серьезно умолять Тесс, но я чувствую, что должна пойти туда сегодня вечером.
Я устала сидеть в темноте и слушать рассказы других людей о том, что там происходит. Мне нужно увидеть это своими глазами, и, возможно, это мой единственный шанс.
Удивление мелькает на его лице.
— Ты же знаешь, что папа надерет не только твою задницу, но и мою тоже, если увидит тебя там. Это единственное место, куда тебе нельзя заходить, ты же знаешь.