Подарок
Полет прервался поздним звонком дочери. Та с весны собиралась в Москву к давнему ухажеру, ей предложили достойное место с испытательным сроком, удалось снять приличную квартирку в хорошем районе и все ладилось. Пока шальной «лендкрузер» не размазал мечты по асфальту Нагатинской набережной. Новенькую «тойоту» дочки смяло словно газетный лист, сама она выжила, но сломала в трех местах руку и повредила шею. В руку вставили титановые штифты, стоящие дороже золота, о работе пришлось забыть, ухажер исчез сам, а водитель «лендкрузера» выкатил встречный иск. Внук конечно бы мог помочь, но он первый год как остался в Германии, готовился к бакалавриату, и... Лорина сама поднялась в Москву.
Всю зиму она провела в нелюбимой и негостеприимной столице. Возила дочь к докторам и в больницу, искала толкового адвоката и торговалась с ним, вывозила вещи неудавшегося бойфренда, заказывала из Штатов редкий стимулятор роста костной ткани. И это не считая хлопот по хозяйству, готовки и стирки - с одной рукой много не переделаешь. Домработница приходила, конечно, но не каждый день, с московскими ценами никаких денег не хватит, а впереди дорогостоящее лечение. Между тем возраст давал о себе знать, Лорина выматывалась, чувствовала себя скверно и засыпала, едва дойдя до постели. Нетбук она включала редко и новости проглядывала мельком - не до страстей.
В конце апреля они с дочкой вылетели в Германию - снимать спицы, проходить реабилитацию, поддержать внука на первых экзаменах. И задержались до середины июня - больница, возня, санаторий, весенняя распродажа в Берлине. Наплевав на расходы, Лорина купила себе шикарные джинсы, подчеркнувшие нестареющую фигуру, обзавелась тиснеными «казаками» с подковками - половина Системы в 90м удавилась бы за такие - поймала на барахолке медный браслет подлинной шайенской работы. На неё обращали внимание холеные немецкие пенсионеры, стареющие уличные музыканты «работали» для экзотичной русской фрау, чувствуя в ней свою. Однажды, к вящему ужасу дочери она спелась с поляком, похожим на Боба Дилана, и два часа зажигала на Хуттенштрассе, перебрав весь репертуар. С мужем Лорина созванивалась дважды в неделю, радовалась короткому «все в порядке» и не стремилась продлить разговор. Ей казалось, что разлука добавит свежести в застоявшийся воздух брака.
Так и вышло. Владимир Энделевич расцвел, узнав, что долгое путешествие жены наконец завершается. Он встретил Лорину в аэропорту Симферополя, встретил с розами и поцелуями и не мог наглядеться. По дороге взахлеб рассказывал новости, которые не укладывались в пресный формат телефона - сосед через улицу выиграл в лотерею и потерял билет, соседи с Кипарисовой улицы развелись и поженились снова, Бим вырос и выгнал из сада всех бродячих собак и всех кошек, кроме наглой рыжей мадам. Черешня созрела и уже почти отошла, хорошо прижились прошлогодние саженцы и не оправился от морозов самый красивый розовый куст. Позаброшенный старый муж скучал по своей дорогой женушке, плохо спал и не мог уснуть в одиночку, бродил вечерами по пустому поселку и считал дни до её возвращения. Он и столик заказал в «Антресоли» и музыку вызвал и подарочек дома припас. Как же чудно, что ты приехала, милая!
Дома Владимир Энделевич восхитился подаркам, тут же примерил ретровый галстук с фиолетовой обезьяной и роскошный ремень с серебряными клепками. Он помолодел от радости, в зеленых глазах играли огоньки шального веселья, сутуловатые плечи расправились, пышные волосы поблескивали на солнце - за весну муж отрастил небольшую гривку, как в юности, и как в юности ему шло. Гордая Лорина любовалась - хорош, Володька, всегда был хорош! Муж торопил, едва дал жене принять душ и сменить наряд на выходное платье. В «Антресоли» их и правда ждал столик в дальней нише, с цветами, свечами и изысками провинциальной кухни. Приглашенный гитарист наигрывал нежное, хрипловатая джазовая певица выводила «Серенаду Солнечной долины». Её Володька тоже вышел на сцену в обнимку с пожилым серебряным саксофоном и даже сорвал аплодисменты. Потом они танцевали - много лет уже супругам не приходило в голову потанцевать вдвоем, а ведь они прекрасная пара. Потом прогулялись по платановой аллее, любовались большими звездами и целовались без устали, словно двадцатилетние. И сняли номер в «Астории», чтобы не возвращаться в поселок, и им было хорошо - они знали наизусть каждый выступ и каждую складочку тел друг друга, сочетались как ключ и замок и не уставали радоваться волшебной точности сочетания.