— Не смейте! — в ужасе отпрянула княжна, думая, что мужчина сошел с ума.
— Я хочу тебя, Зиночка! Мы созданы друг для друга!
Темные глаза сузились, дыхание князя стало прерывистым. Взгляд Зины упал на то место, куда смотрел Алексей. Тонкий батист лифа не прикрывал полную грудь.
Князь схватил девушку за волосы, откинул голову назад и поднял на руки. Открыв плечом дверь, он внес ее в избу, ногой захлопнув дверь, и пошел к узкой, устланной волчьими шкурами скамье, стоявшей в углу комнаты. Зинаида утонула в жестком меху, когда Алексей бросил ее на постель.
Алексей уже не сомневался, что свершит свое подлое дело. Отбросив кафтан, он остался в тонкой рубашке и прилегающих панталонах. Когда князь сделал шаг влево, Зинаида заметила, что между ним и маленьким столиком, стоявшим у изголовья кровати, — пустое пространство. Надеясь выбраться, она быстро вскочила на колени, но соблазнитель оказался проворнее и вновь повалил ее на шкуры. Держа девушку в таком положении, он отодвинул скамью от стены и придавил тело Зинаиды своим огромным весом. Стараясь задрать юбки, князь слегка приподнялся, вытаскивая их из-под себя.
Однако Зинаида продолжала оказывать отчаянное сопротивление. Приподнявшись на локтях, она попыталась вывернуться, но Алексей немедленно прижал ее. Скрипя зубами от ярости, княжна бросила отчаянный взгляд на стол, увидела на нем небольшой камень и схватила его.
Внимание Алексея было приковано к голым бедрам. Пытаясь как можно быстрее раздеть девушку, он не заметил, как та занесла над ним руку с камнем. Собрав в кулак всю силу, Зинаида ударила по его породистому носу.
— Ой!.. — взвыв от боли, Алексей отпрянул и прижал руки к лицу.
В глазах поплыло. На белую рубашку упало несколько капель алой крови. Немного придя в себя, развратник с недоумением посмотрел на испачканную ткань. Князю не верилось, что такая хрупкая девушка могла поранить его, но сомнений не оставалось. Он со стоном поднес руку к носу, стараясь остановить кровотечение, но безуспешно. Малейшее прикосновение вызывало новый приступ боли. Князь поднялся и подошел к умывальнику, чтобы приложить полотенце к искалеченному носу.
Зинаида не мешкала. Подобрав юбки, она вскочила и помчалась к двери.
Никто не видел, как девушка вбежала в дом, но, только закрыв дверь в спальню, она почувствовала себя в безопасности, хотя все еще страшилась мести Алексея.
Страдая от невыносимой духоты, она боялась даже дышать, пока не услышала, как отъезжает княжеская карета. Оставалось надеяться, что хозяин вернется лишь через несколько дней. Когда карета исчезла из виду, Зинаида вздохнула с облегчением, радуясь одержанной победе.
Глава 9
Прохладный ветер наконец-то принес отдохновение после изнуряющей жары, когда наступило третье воскресенье после приезда Зинаиды. Небо затянули серые облака, и все молили Бога о желанном дожде. Пройдет еще несколько недель, наступит осень, и тогда о жаре забудут.
Князь Алексей вернулся несколько дней назад и заявил, что сломал нос, упав с лошади. Заботясь о своем профиле, он терпел, пока лекарь вправлял перегородку, и много пил, чтобы облегчить ноющую боль. Лиловая опухоль под глазами портила его лицо.
След от удара останется и всегда будет напоминать князю, чья рука нанесла его. А пока он не приставал к Зинаиде, поскольку понял, что девушка способна постоять за себя. Опасался еще одного меткого попадания: такой пытки он больше не вынесет. Пока нос не заживет, князь решил не преследовать Зинаиду.
В то воскресенье он заявил, что останется дома, так как подпорченный внешний вид не позволял развратнику отправиться в погоню за новыми жертвами. Анна договорилась поехать с Иваном в часовню, принадлежавшую очень богатому боярину, князю Владимиру Дмитриеву. Так как ни Иван, ни Анна не хотели привлекать внимания престарелого вдовца, желавшего вновь отыскать себе жену, появлением незамужней девушки, то решили не брать с собой Зинаиду. Учитывая, что муж еще лежит в постели, княгиня не хотела оставлять подопечную дома. Пришлось разрешить княжне развлечься по собственному усмотрению, лишь бы та не оказалась наедине с больным князем Алексеем.
Каковы бы ни были соображения княгини Анны, Зинаида радовалась, что хоть на немного избавилась от неустанной опеки. Даже настоятельные требования княгини, чтобы она вернулась ко второй половине дня, не испортили настроения. Радуясь вновь обретенной свободе, девушка бросилась к карете, которую Степан подогнал к крыльцу в надежде насладиться всем, в чем ей было прежде отказано.
Зинаида тщательно оделась в голубой шелковый сарафан, обшитый белым кружевом и речным жемчугом, надела кокошник и вплела голубую ленточку с жемчугом в темную косу. Взяв с собой накидку, Зина положила ее на сиденье в карете — было еще тепло, сквозь тучи пробивалось солнце, и девушка надеялась, что погода прояснится.
Степан остановил карету неподалеку от церкви, расположенной на Троицкой площади, рядом с каретой княгини Андреевой, которая, узнав кучера, поспешила к молодой подруге. Зинаида радостно бросилась в объятия смеющейся Наташи.
— Почему ты не приезжала ко мне? — укоряла та, вытирая слезы. — Неужели забыла, что меня не приглашают к Тарасовым?
— Я ничего не забыла, Наташа, — ответила Зинаида. — Анна вообще не разрешала мне до сегодняшнего дня выходить из дома. — Она положила руку на плечо подруги: — Но надеюсь, что скоро меня ждут перемены.
— Анна спрятала тебя в тереме, как царицу, — недовольно констатировала Наташа. — Тебе, наверное, трудно жить в заточении, ведь ты получила европейское воспитание. Твоя покойная мать Элеонора с легкостью превратила батюшку твоего Александра в некое доброе подобие английского джентльмена. Твой отец полностью находился под ее влиянием, потому что покойница матушка умела обращаться с ним. Так ты говоришь, что есть надежда на перемены?
— Похоже на то, — кивнула Зинаида. — Я еще не знаю, уедет ли Анна и разрешит ли мне покинуть дом, когда отправится навестить больного отца. Но не думаю, что она решится оставить меня наедине с князем Алексеем.
— Нельзя винить ее за это, — многозначительно заявила Наташа. — Он дурной человек. — И она потрепала руку Зинаиды: — Будь осторожна, дитя.
Девушка согласно кивнула:
— Я научилась быть начеку. Честно признаюсь, я боюсь выходить из комнаты, когда этот ворон ждет моих косточек.
— А когда Анна уедет?
— Если она вообще это сделает, то только после следующего воскресенья. Княгиня устраивает прием в честь Ивана Воронского.
— Воронского?! — недоуменно переспросила Наташа и посмотрела на Зинаиду с состраданием. — Бедная Зиночка! Я тебе сочувствую. Почему государь не поселил тебя в моем доме? Он, видимо, не имел понятия, что мы близкие друзья. А получив наговоры Анны, должно быть, посчитал, что я имела в виду выйти замуж за твоего отца. Вот поэтому ты и оказалась у Тарасовых. Анна — его родственница, и при нормальных обстоятельствах стать воспитанницей сестры царя — большая честь. Государь высоко ценил твоего отца, и теперь, когда Александр почил в бозе, видимо, хочет позаботиться о твоем благополучии. Так что не суди нашего государя слишком строго.
— Ни в коем случае. Он доказал свою заботу. Скажи, Наташа, если Анна уедет из Москвы, мне можно пожить у тебя?
— Какие могут быть вопросы, девочка? — весело откликнулась Наташа. — Конечно! Я не потерплю, если ты остановишься у кого-то другого.
Колокола уже звали к молитве, и их эхо отзывалось в церкви. Подруги слушали великолепный хор, идя рука об руку по величественному собору. Запах роз, доносившийся с улицы, наполнял помещение. Наконец они остановились там, где отводилось место для женщин и детей, повторяя слова молитвы и подпевая певчим. Затем собравшиеся стояли службу. Она была как отдохновение. Обе помянули Александра Зенкова и скорбели о его кончине. Из глаз растрогавшихся женщин хлынули слезы.
Через три часа подруги вышли из церкви и увидели, что тучи затянули небо и над городом нависла тьма. Первые капли дождя застучали по мостовой. Зинаиде не хотелось выходить, чтобы не испортить платье. Улица наполнилась людьми, которые выходили из храмов, расположенных рядом. Все спешили к своим каретам, которых здесь собралось множество. Пройдет время, прежде чем кучер Наташи или Степан подгонят карету к крыльцу, чтобы забрать хозяек.