- Дядя! – раздалось вдруг. Торин окаменел, застыл, как глыба льда, не смея оборачиваться и верить, что это могло быть правдой. А зов раздавался все ближе – невероятно живой и реалистичный, - и вот он уже слышал за спиной топот обутых в тяжелые гномьи угги шагов и знакомый смех. Он держался спокойно, однако знобящий, неуправляемый страх сковал мышцы, защемило под ложечкой. Надо было избавляться от видений: перемещать центр внимания, загружать разум какой-то весомой информацией – думать о делах, об отношениях с эльфом, в конце концов, – дабы занять разум сильными переживаниями. И не позволять Лесу проникать в свой мозг – стоило расслабиться, как голова заполнялась звуками и голосами давно умерших и оплаканных им близких и друзей. И это пугало.
Торин закрыл руками уши и двинулся вперед, заставив себя сконцентрироваться на образе эльфа в своем воображении. Однако шорох шагов за его спиной продолжал преследовать, Фили и Кили все также звали, призывая повернуть назад, и в груди поднималась и крепла злость на эльфа и его проклятый заколдованный Лес. Вдруг стало тихо. Торин опустил руки и настороженно осмотрелся. «Не к добру», - подумал он. И словно вторя его мыслям начал нарастать тревожный, приближающийся гул. Подул ветер, зашептались деревья, зашевелились злобно ветви, но вдруг яркой молнией на тропе сверкнул серебристый олень и сорвался в галоп, выбивая копытцами искры. Торин бросился вдогонку. Оленя уже не было видно, однако мерцающий на тропе туманный след не оставлял сомнения в направлении его движения, и Торин понял, что конец его блужданий близко.
***
На ходу подхватив с пола серебристую мантию, Трандуил накинул ее на плечи и едва не бегом двинулся к трону. Выдохнуть он позволил себе лишь поднявшись по ступеням. Пережитый испуг не желал отпускать и так стягивал грудь, что было больно дышать. Пытаясь урезонить колотящееся в груди сердце, Трандуил сделал несколько глубоких медленных вдохов, моргнул, развеивая оцепенение, и уловил взглядом движущуюся к нему точку. Торин…
Ему шептали о нем листья, стрекотали птицы. Он видел его глазами лесных жителей, слышал передающимся в лесу эхом и чувствовал прокатывающейся по лесу вибрацией. И остался глух, ибо впервые за несколько тысячелетий Трандуил не готов был к встрече, ибо малодушно страшился подтверждения своих сомнений. И просто напросто боялся – взглянуть Торину в глаза и увидеть в них ненависть. Пустив все на самотек, он позволил лесу самостоятельно выпроводить из своих границ нежеланного посетителя и совсем забыл об упрямстве Торина. А тот не знал и не понимал действия чар, которые были наложены на лес. Ему казалось, что все происходящее – прихоть самого Трандуила, но лес жил собственной жизнью. Подпитываемый магией наложенных на него сложных заклинаний, он самостоятельно решал, как избавляться от нежданных посетителей: путал тропы, напускал зверей и галлюцинации, подавлял волю – всеми возможными способами заставлял вернуться. Немногие способны были преодолеть эти преграды, а тот, кто преодолел, сталкивался с другой стороной леса – темной, злобной и непобедимой, ибо никто не пройдет в королевство эльфов, если того не хочет король. А Лес чувствовал, что король НЕ ХОЧЕТ.
Тем злее была его реакция на упрямство Торина – задул рваный, сухой ветер, заскрипели древние ветви, сплелись между собой кроны, сбрасывая вмиг пожелтевшие листья, и Трандуил, вырванный из оцепенения, пережил настоящий первородный страх, ибо осознал, что сотворил. И лишь счастливой случайностью он успел увести Торина от гибели. Тот, возможно, и не понял, но Трандуил до сих пор не мог прийти в себя, думая о том, что могло произойти, если бы он не успел вовремя.
Трандуил закрыл глаза, медленно выдохнул, восстанавливая нормальный ритм дыхания, а в следующий момент маска бесстрастности вновь была на его лице. Он расслабленно откинулся на спинку и спокойно взглянул на Торина, подошедшего к трону. С минуту они молчали, внимательно рассматривая друг друга.
- Выглядишь нелепо, - наконец обронил Трандуил, окинув безразличным взглядом потрепанный костюм Торина. Тот сощурил глаза и ответил с сарказмом:
- Да, где-то потерял свою шубу.
Трандуил хмыкнул, воссоздав в памяти далекий образ грязного гнома в тяжелой, покрытой паутиной шубе. Торин тоже не смог сдержать усмешку – странно было стоять здесь – в незыблемом королевстве эльфов, ни чуточку не изменившемся за последние несколько тысячелетий, – да еще и в такой одежде. Современные мужские костюмы как бы уравнивали всех, кто их носил, и хотя Трандуил, как и он сам, предпочитал костюмы исключительно индивидуального кроя, от известных людских дизайнеров, ничто так не шло королю эльфов, как его эльфийские наряды. И сейчас, сидя в облаке своей роскошной, усыпанной каменьями серебристой мантии, с жемчужными волосами, ниспадающими из-под ветвистой короны, эльф был величественным, прекрасным и недосягаемым, каким и должно быть королю эльфов – правителю древней могущественной цивилизации.
Торин ощутил ностальгию по величию ушедших времен, а вместе с тем – недовольство равного по рождению, вынужденного предстать в роли чуть ли не просителя. Нахмурив брови, Торин с иронией произнес:
- Может, вспомнишь, кто перед тобой, и слезешь со своего возвышения?
Трандуил сверкнул глазами, но все же встал и медленно сошел с трона. Остановившись вполоборота в нескольких метрах от Торина, он направил на него выжидательный немигающий взгляд.
- Что, эльф, - продолжил Торин, - вдоволь развлекся, пока гонял меня по своему проклятому лесу? – Начали наконец сказываться усталость и треволнения пройденного пути, и Торин постепенно распалялся, еще больше подстегиваемый поведением Трандуила, который гордо задрал подбородок и сверлил его снисходительным взглядом. – Не мог пропустить меня сразу?!
- Я тебя не звал!
- А я взял и пришел! И все думал, как далеко ты готов зайти, чтобы показать мне свой характер.
Трандуил с ужасом осознал, что теряет над собой контроль. Гнев смешался с обидой и пережитым испугом, и он просто развернулся и быстро направился в свои покои. Торин, не уловивший смены эмоций за маской холодности, последовал за ним, продолжая говорить неприятные, оскорбительные вещи, и Трандуил все больше ощущал, как в душе его ширится пустота. И чем становилось хуже, тем быстрее он шел, стремясь убежать от себя, от Торина, от обманутых надежд и чувств. И тем злее становились слова Торина, летящие ему в спину. Дойдя до бассейна, Трандуил резко обернулся.
- Что, эльф, понял, что бежать бессмысленно? – выдал Торин, чуть ли столкнувшись с ним лбами. – Или ты, как течная суч…
Договорить он не успел – Трандуил, окончательно утратив контроль, толкнул его в грудь, и Торин, не удержавшись, с громким всплеском рухнул в воду.
- Остынь. - Трандуил стоял сверху, сверля его – вынырнувшего и оплевывающегося – злым взглядом. – А-то порой твой мозг закипает так, что ты забываешься.
Торин рассвирепел, и когда эльф шагнул назад, схватил его за шлейф, дернув к себе. Не ожидавший такого Трандуил упал на колени, попытался схватиться за что-нибудь руками, однако через секунду уже тоже был в бассейне.
Хорошенько хлебнув воды и кое-как выпутавшись из потяжелевшей и сразу ушедшей на дно мантии, он наконец вырвался наружу, судорожно хватая ртом воздух. Волосы, запутавшиеся в короне, сосульками спадали на лицо, и когда Торин, безмерно довольный местью, с широкой ухмылкой потянулся убрать с его глаз прядь, Трандуил со злостью оттолкнул его руку. В свою очередь Торин толкнул его и не рассчитал силы. Эльф поскользнулся и ударился виском о бортик, и вода вокруг тут же окрасилась красным.
- Трандуил?! - Торин с испугом взирал на эльфа, который непонимающе смотрел на воду. Потом он поднес руку к виску, удивленно посмотрел на кровь и быстро заморгал. – Эльф, я…
Трандуил выставил вперед руку, не позволяя к себе приблизиться, и, обойдя Торина, выбрался из воды. Неуверенным шагом он направился в соседнее помещение. Торин оцепенело последовал за ним, шлепая по воде, стекавшей с тяжелого длинного камзола Трандуила словно с камня. Сам будто в прострации, в ужасе от содеянного. А Трандуил тяжело опустился на стул около зеркала, не замечая, как орошает все вокруг водой. Казалось, он сам не понимал, что хочет делать. Руки дрожали, и он никак не мог вспомнить нужные заклинания, поэтому просто сжал попавшуюся под руку материю и поднес к виску.