Я посмотрела на Вьятта, раскрыв рот.
— Что случилось?
Он рассмеялся.
— Не знаю! Мы говорили с ним, и она спросила, можно ли покататься. К счастью, Мишель сказала мне взять шлем, на всякий случай. Думаю, она поняла, что Кэндис вот — вот попросит такое.
Я покачала головой.
— Она просто решила попробовать?
— Да. И постоянно болтала, Скай. Я еще не слышал до этого от нее больше шести слов. А я просто рассказал, как ты каталась на слоне во время нашего медового месяца в Африке. Ее захватила история.
Я рассмеялась и сказала:
— Не думала, что можно рассказывать такую историю детям.
— И я. Но я видел, что она нервничает, и пытался рассказать что — нибудь в тему, но и развеселить. Я видел, как ее страх попал, когда Мо сделал первые шаги с ней на спине.
Мои глаза наполнились слезами.
— Знаешь, как это важно? Ее стены начинают падать. И это всего за несколько недель. Разве не классно?
— Это чудесно, ангел. Она напоминает мне тебя.
Я вытерла слезы и спросила:
— Что ты говорил, когда вы подходили, и она смеялась?
— Она спросила, боялся ли я становиться родителем.
Вьятт коснулся моего живота. Ребенок решил в это время пнуть его.
— Да?
Он кивнул.
— Ага. Она спросила, переживал ли я, что стану папой. Я сказал ей, что нервничал, но больше всего боялся, что ты заставишь меня менять памперсы.
Смеясь, я ткнула его в плечо, заставляя его на миг потерять равновесие.
— Ты знаешь, что она сказала?
Я покачала головой.
— Что она сказала?
— Она предложила мне показать, как менять памперс, ведь у нее маленький брат.
Я прикрыла рот рукой, не сдержала эмоции. Вьятт обнял меня и держал, пока я плакала.
— Меня поражает то, что ты делаешь каждый день для этих детей, Скай. Я еще никогда так тобой не гордился.
Я подняла голову и смогла улыбнуться.
— Я не смогла бы ничего без тебя.
Вьятт обвил меня рукой, мы пошли к амбару.
— Ты — мой фундамент, Скай.
Мы прошли в амбар, услышали голос Митча. Я улыбнулась, увидев, как Кэндис вычесывает Мо, пока Мишель чистила его копыта.
Митч стоял рядом с ними.
— Просто попробуй.
Кэндис рассмеялась, и Вьятт сжал мое плечо.
— Я не буду добавлять кетчуп в макароны с сыром, Митч.
— Почему?
Мишель вздохнула и встала.
— Что у тебя за одержимость кетчупом в последнее время?
Митч пожал плечами.
— Не знаю. Может, мне чего — то не хватает?
— Ума? — спросила Мишель, упирая руку в бок и ухмыляясь.
— Ты бы только попробовала…
Мишель покачала головой.
— Нет.
— Почему?
Мишель повернулась к Кэндис и сказала:
— Оставайся с лошадьми, Кэндис.
Она кивнула.
— Но звучит неплохо.
Рот Мишель открылся.
— Только не говори, что хочешь попробовать.
Кэндис пожала плечами и улыбнулась.
— Можно было бы.
— Фу, — сказала Мишель и подняла другое копыто Мо.
— Видишь? Если Кэндис не против, почему ты не хочешь?
Мишель опустила копыто Мо и повернулась к Митчу.
— Я не буду это пробовать, потому что я беременна, и я не хочу, чтобы меня стошнило.
Я охнула, как и Кэндис.
— Ты беременна! — завопила я, пока Мишель смотрела на Митча.
— Ого. Хорошая новость, — сказал Вьятт.
Я повернулась к нему.
— Знаю! У нас будет племянник или племянница!
Вьятт рассмеялся.
— Я про это! — он указал на Митча.
Я повернулась к брату.
— О, нет.
— Митч? Милый, ты в порядке? — спросила Мишель, подходя к нему.
— Вьятт, — сказала я.
Он поспешил к Митчу. Через две секунды Митч полетел к земле, и Вьятт поймал его.
Я закрыла рот рукой, пытаясь скрыть смех. Кэндис рассмеялась.
Мишель склонилась. Она щелкала пальцами перед его лицом, звала его:
— Митч! Ау? Митч? — Мишель вздохнула и спросила. — Что будет, когда я скажу ему, что у нас близнецы?
Вьятт не сдержался и сказал, смеясь:
— О, умоляю, разреши это снять!
Я не верила ушам. У них были близнецы. Наши дети вырастут вместе.
Кэндис широко улыбалась. Я не видела ее улыбку в начале ее визитов.
Мишель встала и подмигнула Вьятту.
— Это можно устроить за небольшую цену.
— Что угодно. Только скажи.
— Не пускай его к кетчупу во время этой беременности.
Вьятт пожал руку Мишель.
— Договорились.
Мишель хлопнула в ладоши и повернулась к Кэндис.
— Ладно, милая, давай угостим крепыша овсом.