Но он трясёт головой.
— Ты расскажешь свою историю, а я свою. Тогда и посмотрим, кто кому больше разонравится.
— Справедливо, — говорю я, хотя почти уверена, что определённо по сравнению с героем передо мной, который рискует своей жизнью каждую ночь, чтобы защитить деревню, которая обвиняет его в смертях, я буду выглядеть ужасом.
Ладно.
Поехали.
— Шесть лет назад родители и младшая сестра помогали мне упаковать вещи в машину и прицеп, чтобы мы могли переехать из Юты, где мы жили, в Лос-Анджелес, где я должна была начать учиться в колледже. Я первая в семье, кто смог поступить в колледж, и это стало грандиозным событием. Все так гордились мной, и волновались. Папа и мама собирались сменять друг друга за рулём, но я спорила. Я уже взрослая была и хотела сама ехать. Права у меня уже были как год, и я уверена была, что смогу без проблем доехать до места. Но родители не хотели сажать меня за руль. Думали, что я не готова. А я настояла. Я даже пригрозила, что поеду без них, если они не разрешать мне сесть за руль. Я была очень избалованной. — Я замолкаю, потому что эмоции сдавливают горло. Иван слушает с таким спокойствием, которым не может обладать ни один человек. Сделав вздох, я продолжаю. — Короче говоря, они поддались и позволили мне сесть за руль. Мама уже всё спланировала — она отлично ориентируется в пространстве, но у меня есть внутренний компас, и я знала, что есть путь короче. Поэтому, пока они спали, я срезала дорогу, зная, что это сократит путешествие на несколько часов. Я очень хотела обрадовать их при пробуждении. — Я всхлипываю, слёзы обжигают глаза, но я стискиваю зубы, делаю ещё глоток водки и продолжаю: — Они очень удивились, — саркастично говорю я. — Начался дождь. Настоящая буря. А на моём коротком пути был резки поворот. Я такого не ожидала, и ехала очень быстро. Дорога была слишком скользкой, и наша машина сорвалась с обрыва. — Дыши. Просто дыши. Вдох — выдох. Иван накрывает своей рукой мою в утешении, которого я не заслуживаю, но всё равно эгоистично принимаю. — Всё произошло как в тумане. Визг шин. Крики. Вопли сестры. А потом тишина. Когда я очнулась, машина была разбита, и вся семья, кроме меня, погибла. Спасателям потребовалось несколько часов, чтобы найти нас. Я не могла пошевелиться — травмы оказались серьёзными. Я могла только лежать там со своей мёртвой семьёй и смотреть в их открытые глаза. — Наконец, я поднимаю голову и смотрю на Ивана. Мне нужно увидеть момент, когда он отвернётся от меня. Мгновение, когда поймёт, что я за женщина. — Я их убила своим эгоизмом, упрямством и безрассудством. Я чудовище.
Иван придвигается, раздвигая мне ноги, чтобы сесть между ними. Затем обнимает ладонями лицо, поглаживая пальцем шрам.
— Лав, ты не чудовище, — говорит он. — Ты так и остаёшься ангелом. Моим ангелом. Ты совершила ошибку, с кем не бывает? Но не ты убила семью, а несчастный случай. Ты не виновата. Они бы не хотели, чтобы ты всю жизнь винила себя. Несомненно, они желали бы, чтобы ты жила полной и счастливой жизнью.
Из глаз начинают капать слёзы, вся боль, которую я хранила внутри, хлынула наружу.
Иван притягивает меня к себе и обнимает сильными, накаченными руками, давая безопасность и уверенность, пока я выплёскиваю всю боль.
— Ты не считаешь меня чудовищем? — спрашиваю я.
— Нет, Лав, я знаю, что ты не такая. Я уже видел чудищ, и точно знаю, как они выглядят. Ты на них не похожа.
Я отстраняюсь, когда чувствую его эмоции в себе — боль, горечь, вину. Всё это отражение моих эмоций.
— Расскажи, — шепчу я. — Иван, расскажи свою историю.
Он смотрит на меня, когда я произношу его имя, и я чувствую волну другой эмоции — на этот раз любви и благодарности. Он так давно был один. Защищал деревню, в которой его не признают. Отрезанный от человечества. Чудовище из пещеры, которым не был.
— Чтобы рассказать свою историю, мне нужно поведать кое-что другое. Историю об Алхимике и его подмастерье, — говорит он, наливая себе ещё водки.
Давным-давно жил мальчик-сирота, чьи родители умерли во время чумы. Родственников не было, и когда староста деревни спросил, кто возьмёт ребёнка на воспитание, всё промолчали. Вероятно, потому что мальчик был маленьким, слабеньким и бледным. А может, потому что каждому хватало голодных ртов. Чума унесла многих в той маленькой деревеньке. Некому было позаботиться о мальчишке
Дом ребёнка — крохотную лачугу — конфисковал совет деревни, а мальчику дали выбор: жить на улице или быть изгнанным в лес. Даже в столь юном возрасте, ребёнок понимал, что не выживет в лесу, поэтому остался жить на улице. Он устроил себе дом на крыше старой церкви. Постель сделал из соломы, которую кто-то оставил у амбара. От неё воняло, и появилась плесень, но это лучшее, что можно было сделать. Он спал под звёздами, давая им имена и молясь, чтобы не пошёл дождь. А днём в рваной одежде ходил на базар и просил у прохожих еды, которой ни у кого не было.
Он голодал день, потом второй. А на третий день попытался стащить яблоко с повозки торговца, но его поймали, и отрубили бы руку, если бы он быстро не убежал в лес, куда отваживались заходить только охотники и солдаты.
Мать рассказывала разные истории о лесе — о волках и о ведьмах, которые живут в движущихся домах. Мальчик ничего этого не встретил, но нашёл вишневое дерево и принялся набивать себе брюхо. Он ел быстро и много, не остановился даже тогда, когда начался дождь. Когда мальчик закончил, обернулся и понял, что не может вспомнить, в какой стороне находится деревня. Он попытался найти свои следы, но вода уже их смыла.
Ребёнок полдня бродил по лесу. Когда солнце начало клониться к горизонту, дороги он так и не нашёл. Как не нашёл и еды, кроме красного гриба, усыпанного белыми точками, но мать предупреждала не есть такие.
Когда стало слишком темно, чтобы идти — а ночь выдалась безлунной — мальчик нашёл самое мягкое место и лег спать. Он понимал, что находится в опасности, оставаясь ночью в лесу один, но выбора не было.
Ранним утром, ещё до восхода солнца, его разбудил рык странного и страшного зверя. Мальчик едва успел среагировать, когда его закрыл собой человек, убивший зверя длинным копьём с такой же лёгкостью, с какой мальчик мог бы раздавить жука.
Ребёнок очень восхитился этим человеком и настоял пойти с ним обратно в замысловатые пещеры, о которых в городе говорили только приглушенным шёпотом.
Мальчик был уверен, что, наконец-то, увидит ведьму, или магию, или ещё что-то столь же удивительное. Но обнаружил кое-что гораздо значительнее, чем ожидал. Потому что этот человек оказался алхимиком, который согласился взять мальчика в подмастерья. Мальчик много работал. Мыл, готовил, чинил, сушил травы, запоминал ингредиенты и рецепты и усердно учился. Он не умел читать, но быстро научился и за эти годы сам стал опытным алхимиком.
Мужчина смотрел на мальчика как на своего сына, гордился его талантами и достижениями. Но однажды мальчик пришёл домой в восторге от нового свитка, который приобрел и который обещал бессмертие. Мужчина знал о таких сказках, но был достаточно мудр, чтобы никогда не баловаться тёмной магией. Эти заклинания предназначались для злых заклинателей и ведьм, а не для алхимиков. Но мальчик не сдавался и через много лет, наконец, сварил зелье, которое сделает его бессмертным.
Мужчина и мальчик впервые по-настоящему поругались, и мужчина выгнал мальчика из своего дома, раз тот упорствует в таких злых делах. Мальчик ушёл, поклявшись завершить начатое.