Взбежав по лестнице в свою комнату, она сбросила с ног туфли и переоделась в свою любимую дырявую футболку, которая была ей настолько велика, что больше напоминала короткое платье.
— Ну вот мы и остались вдвоем — только ты и я! — сказала она Элле, вбежавшей в комнату за ней следом. Они вместе спустились на кухню. — Мадмуазель желает поужинать? — спросила Айви, вытаскивая из буфета две банки консервов. — Для вас — аппетитные крокеты из морепродуктов. А мне — тунец! Надеюсь, я не перепутала наши заказы.
Пока Айви открывала банки, Элла с мурчанием терлась о ее ноги. Потом тихонько мяукнула.
— Говорите, что изысканная еда требует достойной сервировки? — спросила Айви. Она достала одинаковые тарелки из граненого стекла, хрустальный стакан для воды и такую же мисочку. — Отпразднуем, Элла? Я сегодня играла на фестивале и сыграла от начала и до самого конца!
Элла снова мяукнула.
— Нет, не ту вещь, которую разучивала. И не ту, которую репетировала ты, плутовка. Я играла «Лунную сонату». И это правильно, — вздохнула Айви. — Мне показалось, что я должна в последний раз сыграть для него, прежде чем смогу снова играть для себя. Думаю, теперь я снова смогу хорошо играть! Идем, киска.
Элла проследовала за ней в гостиную и, усевшись на ковре, с любопытством смотрела, как Айви зажигает свечку и ставит ее на пол между ними.
— Здорово, правда?
Кошка снова негромко мяукнула.
Айви распахнула большие французские окна, ведущие во внутренний дворик за домом, и поставила диск с нежной джазовой композицией.
— Немногие кошки проводят субботние вечера так как ты, принцесса!
Элла мурлыкала до самого окончания трапезы.
Айви была довольна не меньше, чем кошка. Она молча смотрела, как Элла тщательно вылизывается после еды, а потом садиться возле высоких стеклянных дверей, насторожив ушки и едва заметно подергивая носом, чтобы не пропустить ни одного звука и запаха сгущающихся сумерек.
Несколько минут Айви любовалась вечером вместе с Эллой, а потом вытащила из-под подушки кресла какую-то книгу, оказавшуюся сборником рассказов, которые читал Грегори. Отодвинув свечу от сквозняка, Айви улеглась ничком на ковре и углубилась в чтение.
Вскоре она поняла, что ужасно устала. Слова начали расплываться у нее перед глазами, свет свечи убаюкивающее мерцал на открытой странице. Детективная история, которую выбрала Айви, оказалась довольно запутанной, поэтому ей приходилось изо всех сил напрягать внимание, чтобы не упустить важные детали. Но прежде чем убийца успел нанести удар во второй раз, Айви провалилась в сон.
Она не знала, сколько проспала. Она не помнила никаких снов.
Айви проснулась внезапно, как от толчка, разбуженная каким-то звуком.
Даже не открывая глаз, она поняла, что уже поздно. Диск закончился, снаружи доносилось громкое пение сверчков. В столовой раздался бой каминных часов, но Айви сбилась со счета ударов. Сколько раз пробили часы? Одиннадцать? Двенадцать?
Не поднимая головы, она открыла глаза в темной комнате и увидела, что свеча превратилась в едва теплящийся огарок. Элла ушла, распахнутая створка стеклянных дверей серебрилась в лунном свете.
Из сада задувал холодный ветерок. Волоски на руках Айви встали дыбом, ей вдруг стало зябко. Наверное, это Элла выбежала через дверь… Должно быть, засов был откинут, а Элла толкнула дверь носом, чтобы выйти. Но откуда тогда такой сильный сквозняк? Поток холодного вечернего воздуха тянулся через всю комнату в дверь за спиной Айви. Но Айви отлично помнила, что как раз эта дверь, ведущая в галерею, была закрыта, когда она уснула.
А теперь дверь была распахнута — Айви знала об этом, даже не оборачиваясь. И еще она знала, что кто-то стоит в дверях и смотрит на нее. Вот скрипнула половица, потом еще одна — на этот раз гораздо ближе. Вскоре Айви почувствовала, что кто-то стоит прямо над ней…
Она бесшумно втянула в себя воздух, раскрыла рот и завизжала.
10
Она орала, билась и лягалась изо всех сил. Он прижимал ее к полу, зажимая рукой ее рот и нос. Айви продолжала орать сквозь его руку, потом попробовала укусить его ладонь, но неизвестный оказался слишком проворен. Тогда Айви принялась вертеться из стороны в сторону. Если ей повезет, они откатятся по ковру в сторону от дивана, и ее противник обожжется о свечу.
— Айви! Айви! Это я. Успокойся, Айви! Ты напугаешь Филиппа. Это я.
Она обмякла в его руках.
— Грегори.
Он медленно слез с нее. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, обливаясь потом и задыхаясь.