Однако каково бы ни было решение суда, в глазах света она больше не леди, так что до некоторой степени может свободно говорить, что думает, и не скрывать своих чувств. Надвигающаяся смерть и жизнь в тюрьме меняют взгляды. Вежливость, условности, жеманство… у нее нет времени на эту чепуху.
Она нравится лорду Рексфорду, Рексу, и, значит, не такая уж она для него обуза. Аманда с трудом верила, что богатый, высокородный джентльмен мог бы оказать дружескую поддержку женщине без гроша, с погубленной репутацией, к тому же обвиненной в убийстве.
Он принес ей подарки. Он сказал, что она ему нравится. Мир не так жесток, когда цветут фиалки и честные синие глаза улыбаются ей.
Глава 14
Няня выпроводила джентльменов и отвела Аманду назад в спальню. Завтра, объявила няня, мисс можно разрешить спуститься вниз и позавтракать с виконтом и его кузеном, хотя нельзя гарантировать качество пищи, приготовленной экономкой.
И завтра, пробормотала, выходя, няня, графиня возвращается домой, к всеобщей пользе.
– Знаешь, она права, – сказал Рексу Дэниел, потягивая херес в гостиной.
– Что мисс Карвилл, Аманде, завтра будет значительно лучше? Она очень окрепла, правда? Она еще слишком худа, и вид у нее такой, будто ее ветром сдует, и все-таки она противостоит шторму. Для женщины она храбрая. Как думаешь?
Дэниел нахмурился над бокалом.
– Я думаю, что ты не думаешь головой. И еще я думаю, что няня права, здесь нужна компаньонка. Не хорошо девушке оставаться одной с нами.
– Почему? Мы здесь, чтобы помочь ей, а не губить ее здоровье.
– Когда это ты так отупел? Няню волнует репутация девушки, а не ее здоровье.
– Когда это ты стал волноваться из-за светских формальностей? – возразил Рекс. – Прямо оплот респектабельности. А не ты ли пару дней назад лакал скверный джин в свинарнике?
– Я никогда не говорил, что являюсь эталоном пристойного поведения. В том-то и проблема. Мы оба – неподходящая компания для приличной женщины. Молодой, незамужней женщины, – добавил Дэниел на случай, если кузен забыл.
Рекс в ответ поднял бокал. Он едва сдерживался, чтобы не ворваться к ней в спальню только ради того, чтобы увидеть ее ангельские кудри и нежную улыбку. Он не остановился бы в дверном проеме, во всяком случае, не в своих мечтах. В действительности он никогда не переступит черту в буквальном и переносном смысле. Рекс без напоминаний сознавал опасность.
– Уже поползли слухи, что ты сделал ее своей любовницей, – продолжал Дэниел.
– Проклятие! – Рекс, может быть, этого и хотел, но как смеют скверно говорить о мисс Карвилл?! И о нем! – Они считают, что я способен погубить леди? И привез любовницу в дом графини? За кого они меня принимают?
Широкие плечи Дэниела поникли.
– За шпиона и подонка, как и меня. Это плохо отражается на твоей матери, да еще станут болтать, будто тетя Маргарет потакает твоим прихотям.
– Графини даже нет здесь!
– Точно. Я предлагаю немного развлечься сегодня вечером.
Рекс потрогал распухший нос.
– Я не готов к новой драке. И не понимаю, как выход в свет изменит мнение публики обо мне или Аманде. Или леди Ройс, – Хотя последнее его меньше всего волновало.
– Драки не будет, но если тебя увидят в клубах, на каком-нибудь приеме, в каком-нибудь фешенебельном месте, люди поймут, что ты не прячешься. Ты должен убедить всех, что вы с мисс Карвилл чужие друг другу и просто гостите под одной крышей, и только до тех пор, пока ее здоровье не поправится, а ситуация не разрешится.
– Все так и есть, мы чужие друг другу.
Дэниел почесал ухо.
– Лучше, если ты станешь рассказывать, что она почти все время находится без сознания под постоянным наблюдением сиделок и горничных, и это почти правда. Ты можешь разглагольствовать об этом на первом балу дочери леди Арбатнот, который состоится сегодня вечером. Твою матушку обязательно пригласили бы. Ты ведь знаешь, что тетя Маргарет и леди Арбатнот закадычные подруги.
Откуда Рексу знать друзей графини?
– Бал? Ты и я?
– Вообще-то я надеялся, что ты пойдешь один.
– Не торопись, подумай еще. Если пойду я, то пойдешь и ты. Иначе могут подумать, что ты остался дома, чтобы совратить леди.
Дэниела это развеселило.
– Вполне могут подумать, почему нет?
Рекс про себя поклялся больше никогда не оставлять кузена наедине с Амандой.
– Ты идешь. Мы будем веселиться и станем, не искажая фактов, всем рассказывать, что Аманда больна и лежит в постели под присмотром няни. Хорошенько подумав, я решил, что выход в свет нам поможет в расследовании дела. Мы могли бы узнать кое-что о сэре Фредерике.
– И поесть что-нибудь повкуснее, чем стряпня здешней экономки. Надеюсь, твоя матушка скоро вернется домой вместе с поварихой.
Рекс ждал возвращения графини с тем же чувством, с каким хотел выставить себя напоказ на балу у леди Арбатнот. Но и то и другое неизбежное зло.
Дэниел уже начал дергать галстук, который Мерчисон завязал восточным узлом. Кузены только что миновали хозяйку дома. Леди Арбатнот, приветствуя гостей, лгала без зазрения совести. Правдивой была только фраза, что одиноким джентльменам всегда рады на балах дебютанток. Все знали, что она имела в виду состоятельных джентльменов.
Леди Арбатнот обещала представить их подходящим партнершам, как только начнутся танцы, но у ее дочери, конечно, все танцы уже заняты. От ее сожалений по этому поводу у Рекса перед глазами замелькали красные вспышки, а у Дэниела на шее появилась зудящая сыпь. Несмотря на репутацию кузенов, их титулы и состояния достаточно хороши для чьей-нибудь дочери, но не для ее собственного цыпленочка.
Пробормотав благодарности хозяйке дома, кузены пообещали друг другу не попадаться в поле ее зрения, когда она станет подбирать пары для не пользующихся успехом девиц. Рекс торопился найти карточную комнату.
– Там мужчины, которые могут знать о долгах сэра Фредерика.
– Но именно дам мы должны убедить в респектабельности мисс Карвилл.
Оба оглядели переполненный бальный зал, украшенный цветами. Девицы в замысловатых нарядах пастельных тонов тоже напоминали диковинные цветы. Все они хлопали ресницами и обмахивались веерами, пока их матушки сплетничали, делясь друг с другом сведениями об интересах и доходах того или иного холостяка. Много, слишком много расчетливых взглядов было направлено на кузенов.
– О Боже, – пробормотал Рекс, – лучше назад на фронт. Мы торчим здесь как мишени.
– Это все твой красный мундир и золотые галуны.
– Это все твои габариты. Тебя не пропустят.
Без дальнейших разговоров они ретировались в комнату с закусками.
– Пирожки с омарами! Мои любимые.
Забыв о матримониальных планах мамаш и зуде, Дэниел положил себе на тарелку половину пирожков. Рекс был тоже не прочь поесть, но налил себе стакан пунша, оказавшегося сладким и безвкусным. Они стояли в стороне, разглядывая гостей, замечая каждого, кто смотрел на них.
Несколько женщин постарше улыбнулись им. Намерения и намеки дам были ясны без слов. Несколько джентльменов, направившись к столу, кивнули. Скорее из уважения к его мундиру, подумал Рекс. Возвращаясь, джентльмены хмуро взглянули на тарелку Дэниела. Один из них, оглянувшись, удостоверился, что его никто не слышит, и справился об отце Рекса. И тут же со всех ног бросился назад, забыв про пунш, за которым, видимо, пришел.
– Мы добились бы большего успеха за картами, – вслух решил Рекс. – Здесь никто не будет с нами разговаривать.
Дэниел снова наполнявший свою тарелку, не ответил, но кто-то сделал это за него:
– И вы кого-то в этом вините? Я изумлен, что у вас достало наглости появиться в приличном обществе.