— То, что происходило в твоем прошлом, не делает тебя дерьмовым человеком. — Аякс хлопает меня по спине, несмотря на то, что он последний человек в мире, от которого я ожидал бы утешения.
— Во мне не осталось ничего хорошего, — выдыхаю я.
Он качает головой.
— Мы сотканы не только из наших худших ошибок. Ты неплохой человек, Зи. Доверься мне.
Возвращаясь на свои места, мы пьем дерьмовый кофе, который приносит персонал отделения. Аякс не подталкивает меня к дальнейшим разговорам, и я почти благодарен ему за то, что он здесь. Это дает мне возможность мысленно попрощаться, ни разу не произнеся этих слов вслух, чтобы он услышал.
— Я вернусь завтра.
Я киваю, стукаясь с ним кулаками.
— Спасибо, чувак.
Как только он уходит, я снова надеваю пальто. Некоторые люди могут совершать нечто большее, чем свои худшие ошибки, но я не из таких. Теперь я это знаю. Все, что я могу сделать, это защитить тех, кого люблю, даже если это означает прощание.
Я многим людям должен. Я натворил много дерьма.
Рядом со мной она никогда не будет в безопасности.
Осторожно беря Хэлли за руку, я поправляю ее обручальное кольцо и глажу татуировку со своим именем рядом с миниатюрным Лувром, нанесенным чернилами на ее кожу. Идеально сочетающийся с подсолнухом на моей руке и словами, которые я буду хранить вечно. Она не выжжена на моей коже - Хэлли Бернс выжжена в моей гребаной душе. Что бы ни случилось, это всегда будет так.
— Я люблю тебя, детка, — шепчу я сквозь слезы, выдавливая слова. — Достаточно, чтобы уйти… от вас обоих.
Никто не мешает мне уйти. Я не оглядываюсь, мои губы все еще покалывает от последнего поцелуя, прижатого к ее виску. Больница расплывается вокруг меня, когда я убегаю с места своих преступлений, не намереваясь ни на что, кроме саморазрушения. Без нее нет жизни, но остаться означало бы решить ее судьбу и причинить еще больше боли, которой можно избежать. Этот трусливый поступок, наверное, самый самоотверженный поступок, который я когда-либо совершал.
Я защищаю Хэлли.
Я защищаю нашего ребенка.
Это единственный известный мне способ.
Перебирая контакты в телефоне, я нахожу номер Разиэля. После сожжения мостов с Перл у меня нет выбора. Безжалостный главарь банды, вероятно, надерет мне задницу, прежде чем отдать товар, но, к счастью, я знаю, как принять удар. Если я предложу ему себя, я смогу начать расплачиваться со своими долгами.
Может быть, однажды я буду свободен.
Тогда я снова увижу свою девочку.
Глава Сороковая
Хэлли
Робин достает из багажника мою больничную сумку и расплачивается с таксистом. Мне приходится ждать, пока она обойдет вокруг и откроет мне дверь, протягивая руку помощи. На то, чтобы подняться по лестнице и, наконец, вернуться в квартиру, уходит вечность.
— Давай уложим тебя в постель, — предлагает она.
Передвигаясь на слабых ногах, я с трудом киваю. В моей спальне холодно и затхло, все в том же виде, в каком я оставила ее больше недели назад перед посещением групповой терапии. Мы так и не зашли внутрь, и с тех пор все изменилось. В тот день рухнул весь мой мир, и я не знаю, как его вернуть.
Я не знаю, как его вернуть.
— Мне нужно почистить зубы, — бормочу я, все еще ощущая вкус рвоты.
Робин хихикает.
— Не могу поверить, что тебя вырвало в Uber.
— Беременная и с сотрясением мозга, — говорю я хриплым голосом, все еще не веря своим ушам. Мои глаза наполняются слезами при виде рубашки Зика на моей смятой кровати, его носков на полу, беспорядочного мусора, разбросанного повсюду в знак его присутствия. Все, кроме него.
— Прости, малышка, — бормочет Робин, помогая мне дойти до ванной. — Крикни мне, когда закончишь.